– Мастер будет вне себя. Никаких задержек. Вези нас прямо к этим самым «зацепкам»… – он вперил тяжелый взгляд в поникшую фигуру водителя. – И молись, чтобы то, что мы услышим там, тебе помогло. Григорий вздохнул и завел автомобиль.
Через полчаса после того, как машина с румынами покинула парковку Домодедово, в аэропорту «Шереметьево-2» группа подтянутых мужчин в дорогих костюмах ожидала прибытия рейса из Нью-Йорка.
В этот раз встречающим не пришлось долго ждать. Их гость вышел одним из первых.
Сухощавый подтянутый мужчина в стильном, ручной работы твидовом английском пиджаке энергичным деловым шагом прошествовал через паспортный и таможенный контроль. Молча скинув подскочившему юноше сделанный под старину дорожный саквояж, он быстро пожал руки и также молча прошел к запаркованному у входа лимузину.
Бронированный Майбах, тонированный «в ноль», тут же пошел на разгон. Впереди дорогу разгоняли два черных джипа, проблесковые огни изредка дополнялись сиреной, чтобы каждому чайнику на дороге было понятно, что промедление с перестроением может быть чревато.
Перелетевший через океан человек был немолод. Лицо его избороздили морщины, виски припорошила седина. Но мало кто из тех, кто видел его, решился бы угадать возраст. Такой эффект дает кропотливый уход, когда лицо и фигуру годами контролируют корифеи пластической хирургии и спорта.
Но даже если бы кто и решился предположить возраст незнакомца, скорее всего, он бы ошибся. И ошибся бы на много, много лет.
Американец снял дымчатые итальянские очки. На расположившихся напротив собеседников взглянули глаза с миндалевидными неестественно большими черными зрачками. Оливковая кожа и гордый горбоносый профиль вкупе с цветом волос делали его похожим на выходца из латинской Америки. Если бы не глаза…
– Ну? – мужчина говорил по-английски со старомодным британским акцентом. – Я долго буду ждать отчета?