– Хватит! – Эргюн сказал, как отрезал. Два еще даже не вспотевших помощника тут же отложили плети. Горовой улыбнулся краешками губ.
– Лепей, хлопцы, вы б па кругу стали, да вдули бы друг дружке… Шоб, значит, не скучать. А ты, казалуп, уже зараз бяги за дамавинай.
Для верности казак добавил пару известных ругательств по-тюркски. Плеть в руках ближайшего араба взлетела вверх и тут же бессильно опустилась. Порядок здесь блюли.
Пару дней назад захваченному в плен рыцарю довели ту цель, ради которой его бережно доставили из бушующей войны в относительно спокойные земли Антиохии. Объяснял тот самый воин, который командовал караваном, – Эргюн.
Задача была не сложной. Под присмотром пятерки нукеров съездить в земли, лежащие на севере, и отправить на тот свет неугодную хозяевам Эргюна персону. Выстрелом с трех сотен метров. После этих слов араб выложил на стол перед пленником оружие.
Молча выслушавший предложение подъесаул взревел и налетел на охрану так, что дюжим стражникам, защищаясь, пришлось избить русича до потери сознания. На столе осталась лежать та самая винтовка, которая исчезла после смерти Пригодько, «штуцер», врученный молоденькому красноармейцу взамен «Суоми».
– Да уж, не самая конструктивная беседа получается, – голос шел из-за спины пленника.
Привязанный к креслу казак не мог видеть говорившего. Зато араб, руководивший допросом, заметно вспотел от волнения.
– Шо? Хозяин твой пожаловал, гад? – Тимофей изъяснялся только на своем родном наречии, старательно игнорируя попытки араба вести беседу на смеси немецкого и латыни. – Шо ж ты хвостикам не машешь, Эргю? Устань на лапки, гавнюк!
Стражник оказался достаточно близко, и казак не смог отказать себе в удовольствии. Нога в подкованном сапоге с хрустом врезалась в голень. Эргюн бухнулся на колени, взвыл и схватился за эфес сабли. Резкий окрик из-за спины остановил взбешенного воина. Чуть погодя в камере послышались шаги. Перед русичем возник незнакомец.
Молодой холеный парень явно восточного вида, с отливающими иссиня-черными волосами под белоснежным тюрбаном. Одетый в дорогой, расшитом золотом и жемчугом халат, за поясом которого торчали рукоятки кинжалов, усыпанные каменьями. Впечатление немного портил синяк под глазом.