Есть одна вещица, которая была у них и представляла ценность для многих. Гак из лаборатории инопланетян! За него и в прошлом разборки шли, а нынче, видимо, установка могла и вовсе уникальной стать.
Костя присел на диван. Он не делился своими размышлениями с товарищем. По-крайней мере, вслух этого не делал. Слишком велика вероятность, что все выводы станут известны недоброжелателям. Итак…
Если цель тех, кто начал их преследование, именно гак, то что они могут предпринять? Самый простой вариант – взять за шкирку их двоих, развести по разным камерам и пытать, пока слова правды не польются… Это – простой способ. Но и опасный.
При захвате они могут погибнуть, унеся тайну в могилу. Вероятность невелика, если за дело возьмутся профессионалы, но исключить такой вариант нельзя. Конечно, если их преследователей что-то припрет, то на риск не посмотрят, но, ведь, ждут чего-то. Значит, по их мнению, есть и альтернатива. Что же можно выбрать получше?
Костя усмехнулся. Эту альтернативу он уже давно понял… Ведь, собственно, зачем кому-то забирать у них гак? Для любого понятно, что они готовятся вернуться в прошлое. Слишком масштабны приготовления, чтобы пройти незаметно. Значит, соберутся, пойдут к установке и… исчезнут. А сам гак останется на своем месте. Бесхозный и исправный. И если проявить внимательность и аккуратность, то перед тем, как променять просвещенное время на темное прошлое этого мира, они, расслабленные и умиротворенные, проведут преследователей к своей главной тайне. Это могло объяснить позицию тех, кто вышел на Калякина. Зачем спешить?
Он глянул через плечо ученого. В данный момент археолог вовсю рубился с компьютером в шахматы. Сомохов выигрывал.
Поделиться размышлениями с Улугбеком? Или лучше с Тоболем? Что он посоветует?
Малышев вздохнул, достал сотовый, поставил новую симку и поплелся в ванную включать душ. Как в советское прошлое…
В припаркованном у обочины микроавтобусе недовольно заерзал тучный оперативник.
– Что случилось?
Задавший вопрос загорелый брюнет с тонкими чертами лица говорил с явным акцентом. Правильный русский язык в его устах искажался именно своей безукоризненностью, старомодной в нынешних реалиях классичностью построения речи. Толстяк виновато развел руками:
– Они опять ушли для разговора в ванну.
– Там нет микрофонов?
– Ребята успели оснастить только комнаты и коридор. Брюнет тихо выругался по-итальянски, после чего достал сотовый.
– Патрон, похоже макеро подозревают, что их пасут… В разговоре они упомянули, что некий «груз» выехал на станцию, из-за чего они готовы выехать послезавтра. Полагаю, пора переводить операцию в активную стадию. С той стороны трубки раздалось недовольное ворчание. Лицо брюнета осунулось, густые брови сошлись над переносицей.