Следователь устало зевнул и замолчал. Семен внимательно посмотрел на него и сказал:
- В метро не я резанул Кирилла. Это должен был видеть кто-нибудь из свидетелей. Допросите их еще раз. Я сам видел этого мужика и могу описать.
- Не верти жопой, - ответил Ага, - много вас тут таких умных. Бред твой слушать никто не будет. Ишь, придумал мужика какого-то, лишь бы время тянуть. У нас сейчас дел столько - не разгребешь. Таких, как ты, ублюдков, знаешь, сколько развелось! И все врут и изворачиваются, хотя все ясно, как на ладони у негра! Хотят следствие запутать. Но мы никому не верим. На то мы и милиция, чтобы никому не верить. Будем мы дерьмом твоим заниматься и домыслы твои проверять, когда все ясно. Убийство-то, как на ладони. Сейчас по свежим следам пару допросов проведем, а потом будешь ждать суда, как все, год, а то и два. Посидишь пока в Крестах, подумаешь. Тебе не впервой. А потом во всем сознаешься.
И Семен понял, что попал! Все было так и подстроено. Пятерых Голубеев убрал сам, а шестого - Семена - доверил государству. Все получилось, как по нотам. Не станут менты слушать догадки и домыслы Семена, его предположения. Им ведь легче, чтобы Семен был во всем виноват. У них и дело уже готово, подшито и связано. Вот он, перед ними - рецидивист, его и посадить. Тем более, что он со всеми трупами так тесно связан и единственный в живых остался. А если он им скажет, что Кирилла зарезал Инны отец, которого уже восемь месяцев червяки едят в могиле, то скажут - косит парень под дурака, не хочет на зоне париться, в дурке решил отсидеться.
Нет теперь у Семена выхода. Нет. Раз попал в следственный изолятор будешь сидеть в Крестах и на зоне. Таков уж в этой стране закон. Раз попал по подозрению, то точно сядешь. Наша милиция не ошибается. Пройдет время, и Семен во всем сознается. Через два года редких, однообразных допросов, похожих больше на чтение приговора, бессонных ночей и сидений на киче в холоде, где и повернуться-то можно с трудом. А если будет бороться и упрямиться, то сознается во всем после того, как посадят в камеру к "блатным". А те его будет ежедневно "прессовать" и заставлять есть бутерброды с собственным дерьмом. Сознается потому, что устанет, потому что захочется побыстрей сдохнуть и не мучиться. И так бы и было...
18
И так бы и было. Конечно, все могло бы быть именно так - и допрос, и "Кресты", и последующая отсидка, если бы тогда в метро Семен не успел увернуться от портфеля, летящего прямо ему на макушку. Он спиной почувствовал опасность сзади и присел, уйдя в сторону. Портфель пролетел мимо, и амбал потерял равновесие. Семен без труда срубил его подножкой и в полете залепил ему в ухо хороший удар кулаком. Здоровяк мотнул головой, его взгляд потерял осмысленность, и он растянулся на плиточном полу рядом с несчастным Кириллом. Семен добавил мужику ребром ладони по шее, чтобы тот не вздумал не дай бог побежать за ним.