— Расстреливать таких надо! — сказал Огурцов.
Иван Спиридонович поднял ладонь.
— Минутку! Ну, пришлось, значит, составлять протокол, а товарищам Красилиным — оплачивать причиненный ущерб, но это еще не все: в тот же день Красилина Нюра учинила драку с братом — палкой по голове его била.
— Интересное дело! — проворчала Водовозова. — То три мужика еле справились, а тут одна девчонка избила.
Иннокентий Васильевич Красилин встал.
— Тут… Разрешите пояснить… — сказал он робко и тихо.
— Пожалуйста! — согласился участковый.
Иннокентий Васильевич покашлял в кулак.
— Тут… значит, такое дело получилось. Федя на спор этот столб вывернул. Ему Закатова сказала, что, мол, слабо тебе его выдернуть, вот он и давай выдергивать! А Нюра при этом не присутствовала и, стало быть, не в курсе была. А когда на другой день узнала, ее возмущение на брата взяло. «Ты, — кричит, — такой-перетакой, в голове что-нибудь имеешь?! Хочешь силу показать — показывай на чем другом, а зачем же вред наносить?! И людям вред, и нашей семье убыток!» Ну… она так-то сама себя растравила и в сердцах, стало быть, за палку взялась.
— Она у нас очень нервная стала, — вставила Вера Семеновна. — С тех пор, как мы в этом дому поселились.
Ее муж продолжал:
— А в смысле сопротивления, так это Федор от позора, что его в милицию… А так-то он малый очень смирный.
— Вот глядите, — снова вставила Красилина. — Нюра его палкой, а он ведь ее даже пальцем не тронул.
— У вас все? — спросил участковый.
— Все, — ответил Иннокентий Васильевич и сел.
— Н-нда! Смирный! — заметил Закатов. — Только этот смирный ребенок покупает вино в магазинах и спаивает других.
— Продолжаем, — сказал участковый, заглядывая в свой листок. — Вчера, двадцатого числа, Тараскин Алексей при содействии Закатовой отнял велосипед у двенадцатилетнего Игоря Соловьева из дома номер четырнадцать, и они принялись вдвоем кататься на велосипеде по улице, налетели на машину «Жигули» гражданина Фирсова. Обошлось без жертв, но повреждено колесо у велосипеда, повреждена окраска на дверце машины. Придется родителям платить.
— Господи ты, господи! — снова вздохнула Водовозова.
— И тоже вчера вечером Водовозов Демьян, Зураб и Русудан Григошвили и Сухарева Матильда ходили по подъездам, подымались на этажи и громко мяукали, мешая жильцам отдыхать. До сих пор за дочкой Марии Даниловны ничего такого не замечалось, но теперь, как видно, и она попала под влияние.
— Я ей вчера показала, как под влияние попадать, — проговорила Мария Даниловна, — в несколько раз бельевую веревку сложила да минут пяток, наверно, с ней поработала.