Рогожин склонился над ним.
— Шугани разок своих. Иначе… — Он чиркнул ладонью по горлу.
— Не улавливает! — констатировал Липин и крутанул удавку.
Афганец зашелся в кашле. Его тонкие губы стали на глазах синеть, на них выступили белые хлопья пены.
— Ослабь! — Рогожин хлопнул ефрейтора по плечу. — И поставь его на ноги!
Теперь покачивающийся душман был похож на марафонца после финиша. Он уткнул глаза в землю и часто дышал широко открытым ртом, в котором по-собачьи подергивался язык, точно просил отпустить его наружу.
Рогожин сбил с пленного грязную чалму и повернул голову «духа». Приставив к его глазам бинокль, сержант показал на машины. Потом указал на установки и сделал жест руками, словно отгонял от себя назойливую мошкару. Афганец замычал, отрицательно тряся головой.
— Петлю, Липин. Потуже! Время уходит! — рявкнул Рогожин.
— Есть! — так же решительно выпалил ефрейтор и снова перекрыл душману кислород.
Пленный бился всем телом, как бьется рыба, выброшенная на лед.
— Сержант, кажись, мой согласен! — Один из десантников подвел смуглолицего пожилого афганца в просторных полотняных штанах и длинной рубахе.
— И мой дошел до кондиции! — ухмыльнулся Липин.
Его подопечный уткнулся лбом в землю и стучал рукой, давая понять, что согласен…
Как они наводили установки. Рогожин так и не понял. Но залп получился отменный. Установки дрогнули, затем залились огнем, и от протяжного воя снарядов, вырвавшихся из стальных труб, заложило уши.
В бинокль Рогожин видел, как черная стена разрывов выросла на безопасном расстоянии от машин. Моторизованный отряд притормозил, заложил резкий вираж и быстро начал удаляться, не дожидаясь очередного залпа.
— Перелет сделали, блин! — горестно выдохнул ефрейтор, подводя результат.
— Порядочные «духи». Не предатели… — рассмеялся Рогожин. — Дай-ка водички попить. У меня, видишь, фляжку пробило…
* * *
Последняя крупная военная операция Советской Армии в Афганистане снятие блокады с Хоста — проходила строго по установленному плану. Огневые точки моджахедов были нанесены на карты, переданы в батареи и дивизионы, вертолетные полки и эскадрильи фронтовой авиации. Расчеты занимали места у орудий, артиллеристы реактивных установок следили за красными флажками в руках своих комбатов.
Как слабая искра приводит в движение поршни двигателя, так команда, отданная с главного КП этой войны, заставила повернуться десятки ключей стрельбы, взреветь моторы БМП, танков и БТР, подняться в воздух «вертушки», истребители-штурмовики.
* * *
Ахали гаубицы «Д-30», вторили им самоходные орудия с нежным названием «Гиацинт», завывали, выпуская огненные стрелы, реактивные «бээмки». Вертолеты огневой поддержки, утяжеленные снаряженными по максимуму подвесками, грязно-зелеными мухами уходили к горизонту, а матушка-пехота выдвигалась на передовые позиции…