Тот недовольно сплюнул:
— Чего не спеши?! Работа яйца выеденного не стоит! Взорвем по-быстрому и делаем ноги.
Святой словно не слышал Коли.
— Посмотри запасной выход, — приказал он тоном, не терпящим возражений.
Кровь бешено стучала в висках, выдавая необычное волнение.
— Почти как тогда, в Оше! — не удержался от сравнения Серегин.
От этих слов недоброе предчувствие охватило Святого.
Для него Киргизия навсегда осталась бесконечной чередой вранья и предательства, за которые пришлось расплачиваться жизнью ни в чем не повинных людей.
Все так же медленно, стараясь не пропустить ни одной мелочи. Святой подошел к груде металла, сваленного на бетонном полу. Вдруг он остановился и присел, что-то внимательно разглядывая. Святой дотронулся до едва заметного рыжего пятна, намертво въевшегося в бетонную пыль, потер его и поднес руку к фонарику. Кончики пальцев окрасились в темно-багровый цвет.
— Кровь? — спросил Николай, тяжело дыша после пробежки по складу.
— Похоже. Как думаешь, производственная травма?
— Навряд ли.
— Что с запасным выходом? — Святой брезгливо вытер руку о брезент.
— Внизу ни черта нет, зато в левом дальнем углу вдоль стены приварена лестница. Если только по ней? Хотя… — Серегин многозначительно цыкнул. Кажется мне, что ты напрасно все так осложняешь.
— Посвети! — попросил Святой, передав фонарик Серегину, а сам отдернул край брезента.
— Вертолет? — спросил Коля.
— Скорее части вертолета. Только вот того ли?
Святой прислушался. Тишина. Ни единого звука.
— Черт! Не нравится мне здесь. Слишком все просто.
Стоп! — Он снова что-то заметил. — Свети сюда!
На внутренней стороне брезента ясно читались три черные перекошенные буквы, выведенные кровью: «Али».
— Али? — Серегин перевел удивленный взгляд на друга.
В голове Святого молнией промелькнуло прошлое. Ош, турки-месхетинцы и Али. Тот самый Али, прикрываясь которым Банников когда-то продал оружие.
— Ничего не трогай! — прохрипел Рогожин. — Это дерьмо наверняка нашпиговано взрывчаткой. Слышишь?!
С улицы донесся низкий протяжный гул. Сквозь щель между воротами ударили косые лучи от фар, и несколько машин замерли у входа, заглушив двигатели. На мгновение вновь наступила тишина, только налетевший с моря ветер жалобно завывал высоко над головой под сводами ангара.
— Потуши фонарик, — торопливо бросил Святой.
Серегин и сам догадался, надавив на кнопку. Но фонарик отказывался слушаться. Его желтый мутный глаз предательски горел в темноте, указывая тонкой дрожащей полоской света на своих хозяев.
Святой ничуть не удивился. Он по собственному опыту знал породу вещей, отказывающихся подчиняться в самый неподходящий момент.