— Слышите меня? Возвращайтесь. Прием окончен.
Джон Кеннинг, не отрываясь, следил за ядовито-черным облаком под крылом самолета Происходящее не укладывалось у летчика в голове. Но одно было очевидно: когда они вернутся на базу, им будет приказано все забыть.
«Нет проблем», — решил капитан бомбардировщика, глядя, как разворачиваются и спешат уйти корейские вертолеты.
— Галахен, пора домой! — с облегчением сказал он.
— Самое время, капитан.
* * *
Когда Святой вынырнул на поверхность, громада «Сокола» медленно удалялась. И все-таки он был еще слишком близко от корабля.
А потом вдруг все перемешалось. Взрыв. Несколько взрывов.
Сухогруз сразу сильно накренился. Корпус судна рвало на части. Святой почувствовал, как его начинает затягивать в пучину вместе с тонущим кораблем, и стал грести изо всех сил.
Море жадно набросилось на свою добычу.
Святой пытался бороться, но скорее по привычке, чем действительно на что-то надеясь.
* * *
— Передайте: приказ выполнен! — связался с радистом капитан «Ушакова». — Возвращаемся.
Игорь Владимирович вышел из центра ведения огня и направился к своей каюте. Интуиция ему подсказывала, что больше ничего не должно случиться.
* * *
В понедельник в газетах появилось сообщение о трагедии в Японском море.
При невыясненных обстоятельствах затонул российский сухогруз «Сокол». Никому из экипажа корабля спастись не удалось.
Такэо Кита передумал умирать. Он старался не встречаться взглядом с императором в рамке за стеклом, так как еще не решил, что сможет сказать в свое оправдание.
Человек, спасенный им накануне, зашевелился на кровати и открыл глаза.
Старик японец улыбнулся ему и вдруг отчетливо и громко сказал по-русски:
— Хоросе!
— Хорошо, — улыбнулся в ответ Святой.