Отдельный десантно-штурмовой батальон спецназа, выделенный из состава Душанбинской дивизии воздушно-десантных войск, подчинялся непосредственно командованию Среднеазиатского военного округа.
Девяностые годы начинались для южной провинции советской империи страшными погромами в Ферганской долине, первыми нападениями на военнослужащих-славян, попытками разграбления армейских складов.
Батальон напоминал кочующий цыганский табор. До прибытия Святого две роты батальона участвовали в ферганских событиях.
Его непосредственный командир майор Виноградов, опираясь локтями на кухонный стол, застеленный прорезанной, истертой клеенкой, делился воспоминаниями. Свою жену майор под благовидным предлогом попросил выйти из комнаты.
— Едем, механик-водитель в триплексы смотрит и вдруг выть начинает! По-волчьи, знаешь, так, с подвыванием!
Я люк открыл, высунулся, а у дороги кол стоит, и на нем человек нанизан.
Командир потер лицо ладонью, словно хотел снять с него гримасу боли и отвращения.
— Скорчился бедолага, как бабочка, на иглу наколотая, грудь, живот до мяса раскровянил собственными руками.
Мучился страшно. Я спать лягу — все его вижу, а в ушах крик солдата!
— Из-за чего это происходит? — допытывался Святой.
— Погромы-то? Повод всегда найдется, а в причинах не нам разбираться!
— Осточертело воевать, не зная за что!
— Заваривается здесь каша. Принимай взвод, знакомься с людьми. Чует моя душа, еще навоюемся на родной землице…
Майор как в воду глядел…
* * *
— Построиться по полной боевой выкладке! — передал дневальный приказ комбата.
Лязгнули решетчатые двери оружейки. Руки солдат соприкасались с холодной вороненой сталью стволов, пальцы торопливо снаряжали магазины.
В казарму ворвался Виноградов, которого срочно вызвали из дома посыльным.
— Где комбат? — выдохнул он.
— У себя в штабе! Из округа приказ пришел: перебросить батальон в Ош! ввел его в курс дела Святой.
— Куда? — недоуменно переспросил майор.
— Ош, Киргизия… Самолеты заправляются. К двадцати ноль-ноль мы должны погрузиться вместе с техникой!
— Взводные, ко мне! — скомандовал командир роты и принялся нервно расхаживать по коридору казармы. — Ну что вы там копаетесь?
— Товарищ майор, комбат к себе вызывает! — по-петушиному звонко прокричал дневальный, не опуская трубки телефона.
— Второй, третий взводы — крепить технику, первый — получите сухпай. Рогожин, командуй… — на ходу бросил Виноградов.
Роту он нагнал на аэродроме. Солдаты построились в колонну по двое и стояли, готовые погрузиться в самолет.
Была та самая доля секунды, когда все замирают перед тем, как сделать первый шаг, доверившись крылатой машине. Лица парней были сосредоточенны. Никто не произнес ни единого слова, не говоря уже о шутках. Солдаты придерживали оружие и подсумки, чтобы не дай бог звон металла не нарушил тишину.