Ну и сам Пастернак откровенен: «Олюша, как грустно почему-то в минуту пробуждения по утрам!»
Там же. Стр. 430.
«Утром раздался звонок из ЦК. „То, что сейчас выкинул Борис Леонидович, – возмущенным голосом говорил Поликарпов, – еще хуже истории с романом“. – „Я ничего не знаю, – отвечала я, – я ночевала в Москве“… »
Там же. Стр. 346.
Как будто Поликарпов должен знать, где ночует обычно Ольга Всеволодовна, и как будто он спрашивал у нее, где она ночевала. Он намеревался говорить с ней о каком-то поступке Пастернака, а она (очевидно, «снова и снова», как со всеми) умудряется вставить замечание о том, что сведения о Пастернаке она может иметь или не иметь только в зависимости от того, где она провела ночь.
Василий Васильевич Розанов написал тома о семейном вопросе в России. Тома, когда они писались и энергично публиковались – Розанов был одним из самых богатых, безбедных, работящих литераторов в России, – вызывали оживленную полемику в обществе. Статьи и письма самых ярких (по его выбору) своих корреспондентов Розанов включил в собственную книгу. Точка зрения оппонентов вызывает большее сочувствие, поскольку мракобесы главным образом высказывают свои чистые – не продвигающие идеи для разрешения личной житейской ситуации – мысли. Василий же Васильевич находился в сложном, неприятном, ужасном положении. Его жалко до слез. Он добродетельно жил, до конца дней своих – половину этого времени при ее тяжкой болезни – с порядочной (негулящей, домовитой) женщиной, прижил детей, именовался семьянином – и все незаконно, надрывно, непризнанно.
Как известно, Василий Васильевич, женясь на добродетельной вдовице (не нашедшей себе более однозначного мужа), был уже женат. Не в том смысле, как говорят сейчас – побывал женатым, а в том, что его статус в тот момент, когда он вел в церковь невесту (обойдя предварительно с ней под руку по кругу центральную площадь маленького городка, в котором происходило все дело – этим демонстративным, но при всем том, как ни странно, тайным демаршем новобрачная намеревалась узаконить малозаконный союз) был самым неподходящим для этих кружений: жених был женатым, не добившимся развода, человеком. Обряд венчания (на котором, разумеется, настаивала невеста) вел ее родственник – тоже очень религиозный и тонкий человек, – однако затребовавший за процедуру какие-то совершенно невообразимые деньги (тысячу рублей).
Невозможно жениться более «ridicule», чем сделал это даже и не по бог весть какой молодости Василий Василье-
вич (если кто позабыл, как поступки нелогичные, абсурдные, курьезные, они забываются – как всякий анекдот, – Розанов женился на двадцатью годами его старше бывшей любовнице его кумира, Федора Михайловича Достоевского, героине «Игрока», Аполлинарии Сусловой, роковой «Суслихе»). Иногда со схожими целями отчаянные писатели переписывают от руки все сочинения недостижимого автора.