«Как-то он взял с собой на пасхальную обедню Ольгу Всеволодовну, которая ни на минуту не давала ему сосредоточиться, все время отвлекая попутными наблюдениями и замечаниями на разные темы. Он жаловался Кате, что теперь только понял, как далека ему эта женщина».
Существованья ткань сквозная. Борис Пастернак.
Переписка… Стр. 477.
Пастернак устроился тоже хорошо: и было с кем делить расстеленный в ширину плащ, и девушка была из таких, на которых можно не жениться.
«6 января 1948. „Рядом со мной по другую руку села Ольга Всеволодовна – раскрашенная, усмешливая, приветливая, фальшивая. Сразу же возле нее закружилась ее постоянная свита <.> Выступающие садились за стол, но Борис Леонидович прошел в публику и расположился возле нас, точнее – возле Ольги Всеволодовны. Весь наш ряд был уже занят, поэтому, чтобы оказаться лицом к ней, он сел на стул предыдущего ряда верхом – то есть спиной к столу выступающих. Со мной он сначала забыл поздороваться (что так противоречит его обычной доброте и внимательности), вспомнил через несколько минут <> Я никогда еще не видела его таким взбудораженным. Волновался он перед чтением, что ли?“»
Воспоминания о Борисе Пастернаке. Сост. Е.В. Пастернак, М.И. Фейнберг. Стр. 416—417 (воспоминания Л. Чуковской). Уже Данте догадался назвать божественные игры с нами комедией. Почему выбран этот жанр? И не только с «простыми» людьми – им чем еще развлечься, а с великими, у которых в жизни и так все ярко и поучительно. Нет, у Пастернака каждую семью перерезали на две части и соединяли.
С Зинаидой Николаевной были – самая сильная любовь, многоплановый и закрученный роман, невозможность адюльтера, долголетняя история, дети, домовитость, дача, трагедия, с Ольгой – легкомыслие, очарование, адюльтер, водка с селедкой, бесконечные «плотный гобеленовый материал для занавесок и покрышки (это уж стиль редакторши из „Нового мира“) на тахту», мятый плащ.
И Зина была красивее Ивинской – просто красивее, ярче. И мужья получше, и не надо мазать лицо сажей, чтобы удержать Пастернака.
Январь 1959 года, Зинаида Николаевна на вечеринке, в период после Нобелевской премии. «Была она оживлена, что очень идет ей и редко с ней случается <…>» Что могло идти Зинаиде Николаевне в 1959 году? Ее некрасивость, огромное черное лицо, приклеенные локоны и воротнички стали вызовом – она ничего не могла противопоставить улыбкам и бойкости Ольги Ивинской. Аля Эфрон не меньше других имела причины быть в претензии к Зинаиде Николаевне. Пастернак нашел ее, чтобы заполнить пустоту своей души и жизни во время разгара романа с Мариной Цветаевой.