— Убей! Убей! — орала толпа.
— Нет! Нет! — мерно колотилось сердце.
Опустил руки Уран-гхор. И тут же почувствовал, как невидимая петля словно бы сжимает его горло. Рассерженная его нерешительностью, рыжая шаманка привстала на месте и сжала длинные белые пальцы, призывая боль на голову раба. Захрипел гордый вождь, но не покорился.
— Дерись, зверь! — выкрикнула рыжая.
— Дерись! Дерись! — подхватила толпа.
И Сварг-гхор сказал:
— Давай же, дерись!
— Нет! — отвечал Уран-гхор.
Не мог он поднять руку на соплеменника, единственного своего товарища.
— Не упрямься, — говорил Сварг-гхор, — выхода все равно нет. Сражайся!
Выла от нетерпения толпа, и в бешенстве потрясала кулаками рыжая шаманка. А Уран-гхор стоял, как скала, спокойно было лицо его, а сильные руки опущены.
— Сражайся, зверь! — кричали отовсюду.
— Прошу тебя, — повторял Сварг-гхор, — ты молод, ты можешь еще выжить здесь. Сразись со мной. Я уже не так силен и вынослив, и устал я быть рабом. Мне не жаль своей жизни, я уйду к духам предков, благословляя твой меч. Отпусти меня, друг.
— Нет, — упрямо отвечал Уран-гхор. — Драться с тобой я не стану. Я — орк, а не зверь.
Шумела толпа, как ураган в степи, ярилась шаманка, и тогда Сварг-гхор шагнул вперед, поднял меч, нападая на молодого вождя. Он не хотел убивать товарища, желал только спасти его, погибнув в этой схватке. Один мертвый лучше, чем двое!
— Защищайся!
Уран-гхор отшвырнул свой меч в сторону, руки на груди сложил:
— Не будет этого.
— Будь по-твоему, — ответил Сварг-гхор и тоже бросил оружие.
Вокруг взревели разочарованные люди, Уран-гхор поднял голову и оглядел толпу. Потом плюнул на песок. Жалкое трусливое племя…
В это время пожилой человек в белых одеждах пробрался мимо беснующихся людей к рыжей колдунье и прошептал ей на ухо:
— Ты обманула нас, Шанталь. Они не звери. Твои бойцы разумны! Ты нарушила правила проведения боев.
— Нет, их разум одурманен, — отвечала магесса.
— Тогда почему молодой отказывается сражаться?
— Он будет наказан.
— Какой мне от этого прок? Наказать следует того, кто лишил нас зрелища.
— Что ты хочешь этим сказать? — вызывающе прищурилась рыжая.
— Если он все же зверь, как ты утверждаешь, пусть сразится с моим бойцом.
Шанталь закусила губы, понимая, что ее собеседник замыслил подвох. Мэтр Телльри тоже занимался выведением зверей для боев. Между двумя магами давно уже существовало соперничество. Отказаться колдунья не могла, это было равносильно признанию в мошенничестве. Устав бойцовского театра требовал, чтобы на потеху публике сражались лишь животные. Это правило, введенное двести лет назад, преследовало весьма благородную цель — гуманизм. Но маги Паргании нашли оригинальный способ обойти устав. Они покупали пленных и с помощью зелий лишали их разума. А ведь всем известно, что неразумное существо есть животное. Заодно маги волшбой улучшали рабов: увеличивали их физическую силу, скорость движений, придавали им способность входить в боевой транс, даже изменяли внешность, делая ее более устрашающей. Это не запрещалось уставом. Но в чем же дело? Ведь она исправно поила орков варевом, одурманивающим сознание! Шанталь приняла решение: предпочтительнее потерять двух рабов, пусть даже самых лучших, чем прослыть нарушительницей устава. За это можно лишиться права участия в боях, а значит, и основного дохода. Именно этого и добивался мэтр Телльри, звери которого часто проигрывали рабам колдуньи.