— Да, Ваше Святейшество, — покорно склонил голову собеседник маркиза.
Фернан резко обернулся и встретился взглядом с восседающим на лошади клириком. Тем самым, что приказал убить девушку.
— Благодарю… — отрывисто бросил сеньор де Суоза.
— Брат Агирре. Старший отец-дознаватель.
У брата Агирре было и другое имя — Бордовый Палач. Тот еще тип. Выглядит добряк добрячком, а как еретиков каленым железом пытать — он первый…
— Фернан Руис де Суоза маркиз де Нарриа.
— Наслышан. — В карих глазах — задумчивость.
— Так я могу проехать?
— Конечно же, сын мой.
— Жди здесь, — приказал Абоми Фернан и направил Снежную мимо расступившихся святых отцов и стражников.
Тела убитых еретиков уложили в ряд, пленных, словно баранов, погрузили на повозку, поближе к «гарпиям». «Василиск» внимательно осмотрел и живых и мертвых и недовольно поджал губы. Тот, кого искал сеньор де Суоза, был пожилым, а эти… совсем еще дети. Девчонки и мальчишки. Вряд ли кому-нибудь из них исполнилось хотя бы восемнадцать. Самым старшим был человек, которого клирики везли на сожжение. Этому Фернан дал бы лет двадцать.
— Вы кого-нибудь узнали, сеньор? — Бордовый Палач подошел тихо. — Еретик с улицы Шеро среди них?
— Нет. Этого человека здесь нет.
Жаль. Фернан с радостью задал бы ему несколько вопросов.
— Не все победы сразу, как учил нас Спаситель. Я буду молиться, чтобы еретик рано или поздно попал на костер.
— Я тоже буду за это молиться, — ничуть не покривив душой, ответил Фернан и подумал, что иногда у него и Церкви совершенно одинаковые желания.
Встретиться с вдовой маршала де Туриссано оказалось намного проще, чем рассчитывал Фернан.
Он вполне допускал, что после смерти мужа у вдовы не будет ни сил, ни желания разговаривать с человеком из контрразведки. Так что к родовому особняку де Туриссано сеньор де Суоза подъезжал с затаенным ожиданием того, что ему откажут в аудиенции.
Тем приятнее было удивление, когда дворецкий выслушал его и, попросив подождать в холле первого этажа, ушел осведомиться, сможет ли графиня принять сеньора. Вернувшись, слуга сообщил, что сеньора готова переговорить с господином и не соблаговолит ли сеньор пройти за ним в приемную для гостей.
— Мой человек?
— Он может подождать вас здесь.
— Хорошо.
Комната, где принимали гостей, была погружена в полумрак. Тяжелые, черные портьеры, висящие на окнах, едва-едва пропускали солнечный свет. Впрочем, не только окна были занавешены черным. Большое зеркало, находящееся у одной из стен, также оказалось закрыто темной тканью. Обстановка была богатой — одна мебель черного дерева чего стоила. Ничто не указывало на тот факт, что Мигель де Туриссано был на грани разорения. С древними родами всегда так — даже не имея в кармане самой мелкой монетки, они держат осанку и ведут себя так, словно в любой момент могут купить половину Таргеры.