— Конечно.
— Если Бог знает будущее, то все наши решения и поступки уже известны и предрешены, так? Свобода воли, должно быть, всего лишь иллюзия.
Он был умен, но я не собирался попадаться в эту ловушку.
— Бог позволяет нам определить собственное будущее самим, с помощью нашей свободной воли, — объяснил я.
— Тогда ты веришь, что Бог не знает будущего?
— Ну, получается, что не знает, — признался я. — Но он должен предпочитать его не знать.
— То есть ты согласен, что для Бога невозможно одновременно знать будущее и дать человеку свободу воли?
— Я не думал об этом раньше, но мне кажется, что именно так. Он хочет, чтобы мы сами выбрали свой путь, поэтому сознательно не смотрит в будущее.
— И ради этого Бог удерживает себя от формирования будущего? — спросил он.
— Ну, ради своей собственной выгоды, и нашей тоже. Он бы не стал довольствоваться меньшим.
Старик продолжал наступать.
— А не мог ли Бог дать людям иллюзию свободной воли? Мы бы были по-прежнему довольны, а Богу не нужно было бы воздерживаться от чтения будущего. Не лучше ли такое решение, чем, то, которое ты предложил?
— Зачем же Богу нас обманывать?
— Если Бог существует, то пути его, естественно, неисповедимы. Никто не знает, зачем он дал людям свободу воли, или почему он беспокоится о наших душах, или почему боль и страдание есть необходимые составляющие нашей жизни.
— Единственное, что я знаю о Боге, это то, что он должен любить нас, верно? — я не был в этом так уж уверен, учитывая все проблемы в нашем мире, но мне было интересно, что на это ответит старик.
— Любить? Ты имеешь в виду, любить так, как мы понимаем это слово?
— Ну, может быть не совсем так, но, в общем, похоже. Я имею в виду, любовь есть любовь.
— Нейрохирург может показать тебе отдельный участок мозга, который управляет твоей способностью любить. Если он поврежден, человек теряет способность любить, теряет способность заботиться о других.
— И?
— И неужели ты думаешь, что любовь, генерируемая нашим маленьким мозгом сравнима с любовью всемогущего Бога? Если ты всемогущ, стал бы ты ограничивать себя тем, что может быть воспроизведено кучкой нейронов?
Я немного изменил свою позицию, чтобы иметь возможность лучше защищать ее:
— Мы должны чувствовать нечто похожее на любовь Бога, но не точно так же, как это чувствует Бог.
— А что значит чувствовать что-то подобно тому, как это чувствует Бог? То есть это точно так же, как говорить, что апельсин похож на солнце, потому что оба круглые?
— Возможно, Бог сконструировал наш мозг таким образом, чтобы мы могли чувствовать любовь, так же как и он. Он мог бы это сделать, если бы захотел.