— Только своим клинком и луком. Меня блокирует эта женщина.
— Элл? Эграсса?
— Слишком далеко, стрелы до того берега не долетят. Да и до парома пока тоже. Стрелять сможем шагов за четыреста…
— А эта ведьма еще раз не попытается по нам шандарахнуть этой хренотенью?! - опасливо спросил Мумр, опираясь обеими руками на гарду воткнутого в землю биргризена.
— Нет, такое заклятие надо готовить не менее пяти-шести часов, ответила эльфийка, наблюдая за приближающимся паромом. Тот уже успел преодолеть четверть разделяющего нас расстояния.
— Медок! Медок, не спи! Оплакивать их мы будем потом, к бою, воин! приказал Алистан.
Молодой воин очнулся и, хмуро кивнув, взялся за огролом[29].
"Оплакивать? Кого? — тупо подумал я. Голова ничего не соображала, во рту до сих пор оставался привкус речной воды и тины. — Тьма! Неужели больше никому не удалось выбраться с парома?"
Дядька, Арнх, Угорь, паромщики… Все погибли?! Не может быть… Такого просто не может быть!
Угря в промокшей одежде я увидел не сразу. Оказывается, он плыл впереди меня. Грудь гарракца ходила ходуном, было видно, что и ему нелегко дался этот заплыв. Воин не бросил свои клинки, и я мог только представить, каких сил ему стоило самостоятельно доплыть до берега.
Эльфы, взявшись за луки, молча ждали, когда паром, уже находящийся на середине реки, приблизится на расстояние выстрела.
— Гаррет, отваливаем! — Ко мне подскочил Басс. — Сейчас здесь такое начнется!
— Он дело говорит, Гаррет, — сказал Халлас. — Вы не воины, вам лучше за нашими спинами переждать. Эх, была бы сейчас пушка, как бы я накрыл эту лодку!
— Пушка! — хохотнул Кли-кли, бросив выжимать свой многострадальный плащ. — Какой же ты молодец, Счастливчик! Ну конечно же пушка! Гаррет, не спи! Где твоя сумка?! Доставай пушку!
— Кли-кли, ты о чем? — спросил я, с ужасом думая, что после купания гоблин сошел с ума со страха.
— Да та самая! — ничего толком не объяснив, Кли-кли подскочил к брошенной мной сумке и, вывалив все, что в ней было, на землю, принялся рыться в магических пузырьках. — Вот он!
Кли-кли высоко поднял над головой пузырек с темно-вишневой жидкостью, в которой плавали золотистые искорки, и шарахнул его об землю. Почти сразу же из воздуха появилась самая настоящая гномья пушка.
— Ядре-е-ена кочерыжка, — вымолвил Делер, округлив глаза.
Халлас попросту ничего не мог сказать, он являл собой образец статуи, у которой отвисла челюсть и глаза вылезли на лоб. Кто-то за моей спиной втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы. Да я и сам, признаюсь, был порядком ошеломлен.
За всей этой дорогой и свалившимися на нас несчастьями я совершенно забыл о маленькой неприятности, случившейся еще во дворце Сталкона. Кли-кли тогда спер у меня точно такой же пузырек и разбил его об пушку гномов. Пушка, как и следовало это предполагать, сразу же исчезла, а разъяренные гномы едва не порвали Кли-кли на тысячу маленьких зелененьких лоскуточков. Все дело в том, что шут использовал на пушке заклинание переноски, разбиваешь такой пузырек на какой-то вещи, она исчезает, разбиваешь другой — она вновь появляется. Вообще-то я планировал это заклятие для Храд Спайна, на случай обнаружения несметных сокровищ, но судьба распорядилась иначе и вместо изумрудов мы получили пушку.