— Ну же! Постарайся вспомнить! — Мне показалось, что в голосе Проклятой проскользнули молящие нотки.
— Я только тем и занимаюсь! — раздраженно огрызнулся Шен.
Они начали спорить, кажется, в шестой раз за утро, и я, вздохнув, вернулся в лагерь и принялся собираться, мысленно беседуя с Лаэн. Прыжок Бездна знает куда с помощью дурацких Лепестков Пути, которые как проснулись, так и заснули, спас нам жизни, но сделал почти невозможным наше дальнейшее существование. Лошади и фургон со всем добром находились где-то в Радужной долине. Еды не было никакой. Воды, судя по внезапно опустевшей за ночь фляге, тоже. На мое счастье, и лук, и «Гаситель», и охотничий нож остались при мне. Правда, со стрелами не густо — всего шесть штук. В небольшой холщовой сумке, во время боя переброшенной через плечо, лежали только ценные личные вещи.
У других с оружием обстояло еще хуже, чем у меня. Шен владел кинжалом, Гбабак только собственными кулаками и гребнями, Юми — костяной трубочкой, а у Роны и Тиф вовсе не было ничего опасного для жизни ближнего. Если не считать «искры», которая им, судя по утренним разговорам, не слишком подчинялась. Во всяком случае, в ближайшее время.
По счастью, хоть с теплой одеждой пока не возникало затруднений. Осень и первый снег мы спокойно переживем.
Но вот зимой — настоящей зимой — возникнут серьезные трудности. Нам стоит порыскать в ближайшем городе или деревне и раздобыть шубы и теплую обувь. А пока остается лишь молиться, чтобы вновь не начались ливневые дожди. У нас всего три плаща на всех.
Рона, собрав волосы в короткий смешной хвостик, поглаживала довольного Юми. Тот явно собирался окочуриться от восторга. Закатывал глаза, похрюкивал и дергал задней лапой, пребывая в экстазе. Похоже, друг блазга уже забыл о том, что вчера чувствовал себя очень неважно. Благодаря вечному оптимизму этого существа и его пискам про собаку жизнь становилась немного лучше.
Я сел рядом с ними, прислонив лук со снятой тетивой к дереву. Раннее утро было туманным, но сейчас белая дымка осталась лишь в складках гор, а их вершины заливало солнечным светом.
— Плохо спал? — поинтересовалась Рона.
Ее длинные пальцы продолжали перебирать зеленоватую шерстку Юми. Заметив мой вопрошающий взгляд, она пояснила:
— Ты во сне разговаривал.
— Ничего необычного. Кошмары, — неохотно ответил я, вспомнив горящую степь и Ласку.
Ходящая больше не стала задавать вопросов. Лишь ободряюще улыбнулась, считая, что от этого мне станет легче.