- Потерпи, малышка. Сейчас пройдет.
- Я теперь колдунья, как Вы, ийаду? А что я теперь умею? - Леа разглядывала метку, - А она навсегда?
Девочка потерла руну, кожа осталась по-прежнему гладкой.
- Ты не колдунья, и, как и раньше ничего не умеешь, но ты под защитой богини. Это очень хорошо, Леа, очень хорошо! - Жрица с удовлетворением рассматривала руну. Можно сказать, это был самый замечательный дар из всех, но уточнять его значение она не стала.
Девочка хотела, было спросить, от чего все-таки ее защищают, но вспомнила про последний подарок. Она с опаской покосилась на нож, - А его тоже надо в меня...тыкать?
Жрица закашлялась от смеха, - Боги с тобой, милая! Это просто знак внимания! Носи его так.
- А если я его потеряю, Оне не обидится?
- Его нельзя ни потерять, ни забыть, ни украсть и даже подарить нельзя. Он всегда вернется. Забрать его может только та, что подарила, за.... скажем так, за недостойное поведение.
Девочка неожиданно покраснела, заерзала и с тревогой посмотрела на Арзилу, - Это если я испугаюсь?
Жрица отрицательно покачала головой, улыбаясь про себя наивным страхам ребенка, - Все люди боятся. А что такое недостойное поведение тебе наставница расскажет и, кстати, уже пора возвращаться в школу.
Девочка послушно встала, поклонилась во все стороны богам и, наконец, решилась задать вопрос, который мучил ее, - Ийаду, почему это все мне? Я не из вашего народа.
Она замялась, не зная как лучше объяснить одолевающую ее тревогу.
- Ты хочешь сказать, что у тебя другая вера? Бог един, девочка моя. Просто приходит к разным народам в разных лицах, так что не переживай.
Верховная жрица громко хлопнула в ладоши и в святилище вошла уже знакомая Леа молодая жрица.
- Подбери ей ножны и проводи к наставнице.
- До свиданья, ийаду Арзила. Спасибо Вам! - Попрощалась принцесса и счастливая побежала впереди своей провожатой, спеша поделиться с Гуалатой новостями.
Возвращение в школу прошло без приключений. Наставница, на всякий случай, спешилась и вела под уздцы обеих лошадей, не отходя от Леа ни на шаг. А девочка, полная впечатлений, не замечала вокруг ничего, погруженная в собственные мысли. За что собственно и схлопотала выговор от наставницы по возвращению. Она не смогла ответить ни на один ее вопрос и в течение пяти минут была вынуждена слушать, что настоящему воину не подобает быть такой растяпой и считать ворон, вместо того чтобы наблюдать, запоминать и осмысливать. Не дождавшись смены выражения лица своей подопечной с блаженного на виноватое, наставница с досадой махнула рукой и отпустила девочку к подруге, пообещав вернуться к этой теме завтра. Её высочество сразу улизнула в столовую, хотя ни на минуту не сомневалась, что завтра наставница от нее точно не отстанет, пока не добьется настоящего раскаянья и осознания вины, да еще и пристыдит при всех. Но это будет завтра, а сейчас ее ждут ужин и Гуалата, которая вон в стороне аж пританцовывает на месте от любопытства.