Дружественное решение, принятое по отношению к России персидским двором, встревожило английскую миссию. Рассказывают, что, узнав о сборах Хосров-Мирзы в Петербург, Макдональд сказал, что ему в Тавризе делать больше нечего и что он поедет в Кирман-шах, чтобы собрать там партию в пользу Хассан-Али-Мирзы против наследника. Интриги и запугивания англичан не имели, однако, на этот раз успеха.
2 мая 1829 года Хосров, в сопровождении Мамед-хана, одного из важнейших сановников Персии, начальника регулярных войск (эмир-низама), переехал русскую границу. У городской заставы его встретил начальник корпусного штаба, барон Остен-Сакен. Принц пересел в коляску и отправился прямо к графу Паскевичу. Аудиенция была не долга. После взаимных приветствий граф в открытом экипаже сам проводил принца до приготовленной ему квартиры, в доме военного губернатора, и там сообщил ему только что полученное известие о поражении турок под Ахалцыхом.
“Радуюсь,– сказал Паскевич,– что это событие совпало с днем вашего приезда.
“Смею уверить вас,– возразил на это Хосров-Мирза,– что в Тавризе несравненно более меня будут радоваться этой победе.
В секретном разговоре с Паскевичем принц, между прочим, жаловался на интриги и недоброжелательство английской миссии. Макдональд, по его словам, заявлял открыто, что если Персия, как предполагалось, пойдет вместе с Россией против Турции,– то англичане пойдут против Персии. Принцу было известно также, что, когда Грибоедов ехал в Тавриз, английский посол, опасаясь его влияния на тегеранский двор, писал о том Ост-Индской компании, и та отвечала ему, что сокровища ее открыты для сохранения “какими бы то ни было средствами” могущества Англии в Персии. Француз Семино, бывший в свите принца, говорил, что он не ручается даже, чтобы англичане не покусились на жизнь самого Аббаса-Мирзы. Хосров просил Паскевича только ничего не разглашать об этих событиях для спокойствия своего отца.
Паскевич сообщил обо всем графу Нессельроде. А между тем военные действия в Турции уже начинались, и Паскевич отправился в армию, не ожидая отъезда персидского посольства, оставшегося в Тифлисе еще на несколько дней, чтобы осмотреть достопримечательности города. В день своего выезда принц сделал прощальный визит графине Паскевич и поднес ей две прекрасные шали, а сыну ее – полное собрание сочинений персидского поэта Сзади. Самому Паскевичу еще ранее этого был отправлен в подарок от принца прекрасный жеребец чистой арабской породы.
23 мая посольство выехало, наконец, из Тифлиса. Погода стояла пасмурная; дождь, начавшийся с утра, обратился в ливень и продолжался до вечера – примета, по поверьям персиян, хорошая. Ровно в шесть часов пополудни Хосров-Мрза сел в экипаж,– и поезд тронулся. Принца сопровождало более сорока человек свиты, я с русской стороны назначен был состоять при нем генерал-майор Ренненкампф, в распоряжении которого находились и двадцать конвойных казаков.