Маэстро занимал дом, выходящий одной стороной на площадь, а другой на улицу Трубадуров. Двухэтажное белое здание с высокими окнами, резными балкончиками на втором этаже и мозаичными простенками на первом, с массивной дубовой дверью, украшенной бронзовыми накладками в виде скрипичных и басовых ключей. Отрываясь, эта дверь громко скрипела первые шесть нот всенародно любимой песенки про веселую вдову.
За дверью, в таинственном прохладном полумраке, Хиллу открылась настоящая сокровищница. Волшебный, завораживающий мир живых, дышащих, только и ждущих нежного прикосновения инструментов. Они выстроились на полках, расположились на специальных подставках и по стенам... И каждый из них подмигивал и шептал ему: 'Дотронься скорее, послушай, как я спою для тебя!' Множество голосов, медных и деревянных, басовых, альтовых, сопрановых, гулких и звонких, нежных и задорных... Мальчик потерялся в этом чудесном хаосе призрачных звуков.
Маэстро, выглянувший на скрип двери, так и застал Хилла с удивленно и восторженно распахнутыми глазами, замершим на пороге. Сначала маэстро не мог понять, что же нужно этому странному светловолосому тоненькому существу, уставившемуся на черную гитару, словно это был эликсир счастья и бессмертия в одном флаконе, и не реагирующему на его появление. Что-то в этом мальчике было такое, что, попроси он подарить ему эту гитару, - кстати, одну из лучших работ маэстро, - Клайвер отдал бы её без размышлений, не вспомнив, что просил за неё пятнадцать золотых, просто, чтобы не расставаться с ней подольше. И, когда подросток, наконец, перевел на него неправдоподобно синий взор и представился Хиллом, маэстро вспомнил, что обещал взять в ученики какого-то Хилла. Причем, обещал человеку, общение с которым не доставляло ему ни малейшей радости, но отказать которому не представлялось возможным. Клайвер ожидал, что к нему придет некий подозрительного и угрожающего вида парень без проблеска таланта, даже без намека на принадлежность искусству, с руками и взглядом разбойника. И тогда подумал, что просто посадит бездарность в лавке, и постарается сделать всё для того, чтобы тот убрался поскорее.
Такого Маэстро точно не ожидал. Да, что-то тот неприятный человек говорил про мальчика, то ли на дудочке играет, то ли на трещотке... Он не придал этому значения. Но этот мальчик... Длинные чуткие пальцы, вдохновенные глаза... на секунду маэстро показалось, что мальчик окутан неуловимым золотистым сиянием, но, стоило ему сморгнуть, и наваждение развеялось. Клайвер, ни слова не говоря, снял со стены так приглянувшуюся Хиллу гитару и протянул ему, внимательно глядя, что тот будет с ней делать.