– Не туман и вампиров, а туманских вампиров, болван!!! – разозлилась Молли. – Когда же эти зюки читать научатся…
– Сказано, не положено, значить, не положено, – грозно пялился на Молли зюкакай. – Откуда я знаю, туман и вампиры или вампир и туманы, сказано – у мене предписание…
– Я тебе сейчас покажу предписание! – взвилась Молли. – Мы даже не кровопийцы, я шкафный вампир, она книжный! А ну отойди в сторону!
– А по мене одна малина, что шкафный, что книжный, – набычась, бубнил зюкакай. – Все вы одного поля ягоды. Не пущу.
– Ах ты ж…
Вслед за этим последовала забористая ругань на древнешкафрумском языке, которую Саша уже слышала от Молли однажды, но, как обычно, не поняла ни слова. Зюкакай-охранник покраснел, но устоял.
– Молли, Молли, спокойно, – сказала Френда. – Предписания для зюков – закон. Сейчас скандалить не нужно, здесь и так бардака хватает… Ждите нас к рассвету в «Бугаге».
– Чтобы меня не пропустили в дом Гугиса… – фыркнула Молли. – Докатились… Идем отсюда, Сань…
– Ничего, ребята, зато нас не пускают в ваши вампирские спецмагазины, а там скидки на черную одежду, говорят, такие, что закачаешься, – подмигнула Френда и исчезла в клубах пара.
Таким образом, Саша и Молли, внезапно оказавшиеся выброшенными из гущи событий, в обиженных чувствах отправились в ближайший вампирский магазин, а Френда с Гином, шлепая по воде, ушли за оцепление.
Уже на подходе к особняку становилось заметно, что нынешней ночью там царит полный аншлаг. Из распахнутых окон валил густой пар, а поток горячей воды с журчанием выносил на улицу кукол всех возможных размеров и расцветок. Были среди них и огромные куклы с фиолетовыми волосами, и куклы-негритянки, и куклы-азиатки, и даже малюсенькие микрокуколки размером с насекомое.
– Плохи дела, Гин. Сдается мне, что наш Гуг ночью делал мирок из рекламного проспекта «Одень Барби», – заметила Френда.
– Понятия не имею, что за мирок он такой делал, у нас тут деревни одна за другой пропадают, туманцы кругом, мир на грани катастрофы, а демиург в куклы играет, – раздосадованно сказал Гин.
Поскольку дом располагался в небольшой низине, то уже скоро им пришлось шагать в воде почти по колено.
Входная дубовая дверь особняка была распахнута. В холле плавали бумаги, стулья, одежда и куклы, а посреди всего этого в густом пару, по колено в воде, скрестив руки, неподвижно стоял красный и мокрый Гугис в одних трусах.
Антивампир Степанидиус с остервенением черпал кастрюлей воду и выливал в окно, традиционно проклиная тот день, когда его угораздило попасть во Фрир. Взъерошенный Эбрин, шмыгая носом, вылавливал из воды листки бумаг и складывал на шкаф. Сидевший на подоконнике обормотец Куридан тоже помогал: макал хвост в воду и затем отжимал его на улице.