Мутное отражение в створках, будто нехотя, повторило каждое Сашино движение. «Стоит признаться, – подумала про себя девушка, – последняя надежда, что меня будут ждать здесь, разбилась прямо об эти ворота».
– Молли! – крикнула Саша наверх. – Молли, ты здесь?
– Ты здесь!.. Ты здесь!.. Ты здесь!.. – отозвалось далекое эхо.
Под озадаченными взглядами спуна Саша постучала в дверь, толкнула ее наружу и подергала внутрь – безрезультатно. Затем поскреблась в замке и заглянула в замочную скважину. Наконец, оставив пустые попытки, рассерженно села, прислонившись спиной к запертым воротам.
– Прекрасная Мо… – проворчала она. – Шляется где-то опять, курит чьи-нибудь тапки…
– Мо!!! – вдохновенно подхватил спун. – Она – потрясающая, она утонченная, мудрая и прекрасная. Я вяжу ее портрет, чтобы ее образ всегда был со мной, хотите посмотреть?
Саша хотела что-то ответить спуну, но передумала и перевела разговор на другую тему:
– У вас есть что поесть-то?
Спун непонимающе взглянул на Сашу.
– Хотя о какой еде может идти речь, – грустно продолжала Саша, – у вас тут другая, тканевая форма жизни… хотя есть и свои плюсы, тепло и не дует… – Она скинула плащ, сняла ботинки и приготовилась ждать столько, сколько придется. Брошенный ею плащ, смешно подвернув рукава, выгнулся гусеницей и неспешно уполз в теневые недра Шкафрума.
Тем временем спун, притащив целый ворох шерстяных кофт и свернув их в нечто вроде гнезда, принялся развлекать Сашу рассказами. Компанию ему охотно составили свитерные засони, которые спали неподалеку и подползли послушать.
– …Великие и прекрасные Стражи Шкафрума, – нараспев рассказывал спун, – Они жили здесь и несли здесь дозор, охраняя Шкафрумские земли от чужаков и беспорядка. Они были веселые, они пели и рассказывали разные истории, пока один из них не прогневал чужого бога, чем навлек на всех ужасные беды. Стражи исчезли, и больше их никто не видел… Из них осталась только одна Прекрасная Мо. Но мы боимся, что и она может исчезнуть навсегда, как исчезли стражи…
«Даже наверняка, если попробует скурить шапку Гугиса», – рассеянно подумала Саша.
Под монотонные завывания спуна свитерные засони задремали, свернувшись на куче свитеров. Легкий шкафрумский ветер, теплый, пропитанный запахом старого дерева, неспешно нес по высокому сине-коричневому небу поблескивающие шелковые облака, будто полосы легкой ткани летели, развеваясь и играя отблесками небесного света. Неясные мерцающие, будто закатные, блики играли на стенах, перебегая с места на место, прыгая зайчиками по расчерченной паркетом земле. Саша глядела на небо, разглядывая скользящие там тени и стараясь особо не вслушиваться в спуновские повествования: