Только почему-то представилось Матвею, что стоит он в новенькой ладной форме за решеткой с чугунными драконами. Сквозь решетку видна желтая грязная Тварька и каменная набережная. Позади кухня, в которой ждет его, Матвея, мясной кулеш и борщ, и пироги с капустой, хлеб с маслом и джемом, горячий чай с сахаром… И фрукты в большой хрустальной вазе…
Матвей сделал шаг.
…и почувствовал одуряющий запах апельсиновой корки.
…Мягкий густой баритон выводил:
«…сердце драко-о-она стучит в моей груди-и-и»
Неважно, какая была смена – дневная или ночная – окна в доме горели всегда. И всегда была музыка.
Матвей протер глаза. Веки словно песком присыпаны. Спать хочется неимоверно. Но – утро, но – смена.
Нет, не показалось.
Возле мусорного бака – яркие оранжевые пятна.
Матвей подошел ближе. Еще ближе…
Точно. Апельсиновая корка. Толстая, шершавая. Как кусочки солнца на снегу.
Матвей нагнулся, поднял. Он не помнил, когда в последний раз ел апельсины. Еще до войны. Еще совсем маленьким. Когда был жив отец… Матвей не выдержал. Воровато оглянувшись, поднес корку к носу. Втянул ноздрями аромат…
Последний год до войны. Ладонь Матвея лежит в ладони отца. Отцу тридцать лет. До войны это не казалось чем-то чудовищным.
Новый год. Праздник. Что-то яркое, светлое и…
Кх-м!
Матвей открыл глаза.
Через чугунную решетку со стилизованными драконами на него смотрел рослый парень в темно-синей форме.
Твою мать, подумал Матвей.
Охранник вдруг улыбнулся. Белозубый, красивый, румяный от мороза. Бери-бери, – сказал охранник. – Бесплатно.
В ту же секунду Матвей возненавидел его так, что в животе свело.
* * *
Огромное поле, окруженное черным выжженным лесом. Тут и там догорают отдельные деревья. В черное небо поднимается белесый дым.
Над полем громадным драконьим глазом нависает луна.
– Арш!! Поворот налево, раз-два! Левой, раз, раз, раз-два-три!
Под звуки военного марша шагают колонны. Бухают сапоги. Как на параде, звучат команды. Очередная колонна разворачивается под прямым углом и продолжает шагать…
Матвей знает, что колонны не должны столкнуться. Иначе случится беда. Какая-то громадная, невероятная беда. А командиры словно не видят. Поворачивают на шагающих параллельным курсом, подрезают соседей.
Вот две колонны чудом разминулись…
– Поворот напра-во, раз-два! Левой!
Десятки колонн.
Сотни.
Тысячи людей.
Бухают сапоги. Раз, раз, раз-два-три!
Матвей видит все это с высоты драконьего полета. Почему-то совсем не пугает громадная железная туша под седлом. Это дракон МД-113. Этого не может быть, потому что Матвей прекрасно знает, какими кабинами оборудуются боевые драконы. Здесь нет кабины, но есть седло – обычное, как для езды на лошади. Ветер треплет волосы и холодит лоб.