— Раздевайся, — бросил Сет, уже расставшийся с курткой и теперь стягивавший рубаху.
Ли, не прекословя, торопливо сбросила плащ и стала распускать шнуровку на платье, залившись краской и бросая стыдливо-заинтересованные взгляды на обнажавшегося мужчину. Он разделся быстрее, и стоял, привалившись плечом к столбику кровати, поддерживавшему балдахин. Девушка, оставшись в одной рубашке, смущенно переминалась с ноги на ногу под его взглядом, не зная куда девать глаза. В лицо ему смотреть было стыдно, она потупилась, мельком заметив восставшую плоть, и, как показалось ей самой, покраснела от макушки до пяток.
— Иди сюда, — потребовал он, она приблизилась.
Он стащил с нее рубашку, прижал Ли к себе, целуя. Его рука скользнула ей на грудь, и девушка вздрогнула, вспомнив прошлый визит в охотничий домик. Мужчина почувствовал, как она напряглась, и шепнул ей на ухо:
— Не бойся, я не стану нарочно делать тебе больно. Скажи, если что-то не понравится, просто скажи. Не кричи и не вырывайся, так будет только хуже.
Она кивнула, он подтолкнул ее к кровати, потом пихнул, она упала навзничь, мужчина тут же оказался над ней.
— Давно у тебя был твой жених?
— Не было с тех пор, как я пришла поблагодарить тебя…
Физиономия Сета расплылась в довольной улыбке, и он потерся напряженной плотью сначала о бедро, потом о живот девушки.
— У меня тоже с тех пор никого не было.
Он снова прижался к губам Ли, одновременно раздвигая ей ноги, закончил поцелуй и приподнялся, чтобы видеть ее лицо, потом одним мощным толчком овладел ею. Тело девушки давно уже было готово, так что никаких неприятных ощущений она не испытала, только глубоко вздохнула, почувствовав его внутри, и закрыла глаза.
— Смотри на меня, — потребовал он, в очередной раз вламываясь в нее.
Она подчинилась. И о чем он думает? Что она за сомкнутыми веками представляет на его месте Рида? Смешно. Их не спутаешь ни в темноте, ни с закрытыми глазами. Сет овладевал ею страстно, изо всех сил вжимаясь в нее, стараясь проникнуть глубже, как можно глубже, возможно, неосознанно испытывая желание причинить ей боль. И ему это удавалось, но Ли молчала, не вскрикивала и не просила остановиться. Боль была не так уж сильна, к тому же постепенно начинала перерастать в острое наслаждение, какого девушка никогда прежде не испытывала. Внезапно в голове у нее мелькнуло, что так, наверное, трахают девиц в веселом доме: бешено, грубо, заботясь лишь о себе… Эта мысль настолько подхлестнула ее, что она сама стала подаваться ему навстречу, а спустя минуту застонала от наслаждения. Сет замер.