– Мне об этом известно. Но я ничего не боюсь. У меня хорошая охрана, включающая местные спецслужбы и представителей английской контрразведки.
– Безопасность нашего гостя обеспечивают сотрудники наших правоохранительных органов, среди которых есть лучшие в мире специалисты, – вставил начальник управления кинофикации. – Только в силу служебной необходимости я не имею права их называть. Но одного из них вы все знаете. Это господин Дронго, самый известный специалист по подобным происшествиям. Именно он и английский специалист спасли нашего друга от недавнего покушения.
– Это вы пригласили Дронго?
Услышав это имя, министр отвернулся. «Это уже настоящий цирк», – с нарастающим раздражением подумал он. Не нужно было говорить про этого Дронго. Когда-то в Чехии, где он отдыхал в Карловых Варах со своей супругой, их тоже спрашивали про Дронго. Они тогда просто посмеялись.
– А вам известно, что приехала и большая иранская делегация? – спросил журналист правительственной газеты.
– Да, – кивнул Мовсани, и тут опять вмешался начальник управления кинофикации.
– Нам дали список гостей, – подтвердил он, – и я надеюсь, что иранские кинематографисты поднимутся выше сиюминутных раздоров и сплетен.
Он хотел еще что-то сказать, но журналистов больше интересовал сам Мовсани.
– Как вам понравился Баку? – спросила его молодая журналистка.
– Я еще не видел Баку. Прилетел только ночью.
– Вы не боитесь новых покушений?
– Меня защищает моя вера. Я ничего не боюсь.
– Но в Иране вы объявлены безбожником.
– Это ложь. Фетва была объявлена одним из улемов, который не имел права на такое постановление. Потом советом улемов она была отменена.
– Мы имеем дело с известным режиссером, – снова не выдержал начальник управления кинофикации, – поэтому подобные бестактные вопросы явно не имеют отношения к успехам нашего кино, которые так очевидны и...
Он снова говорил несколько минут. Пока его не перебил крик другого корреспондента:
– А деньги? За голову Мовсани предложили два миллиона долларов.
– Это тоже ложь. Ее придумали после того, как за голову Салмана Рушди была назначена награда. Но я не Рушди, и я никогда не оскорблял ни Аллаха, ни его Пророка, – возмутился Мовсани.
Начальник управления хотел что-то добавить, но его перебили.
– Вы верующий человек? – спросили у Мовсани.
– Глупый вопрос. Я мусульманин.
– В Англии в основном живут сунниты? Вы молитесь в суннитской мечети?
– Нет. Я езжу в шиитскую мечеть.
Министр культуры с трудом сдерживал нетерпение. Вопросы становились все более и более провокационными. Нужно заканчивать эту импровизацию. Вполне достаточно того, что уже было сказано. Он сделал знак начальнику управления. Нужно закругляться.