В Европе постепенно перенимали подобный опыт равноправия. И хотя ксенофобские настроения в старой Европе с годами только усиливались, а ультраправые партии получали в странах Европы все больше и больше голосов, традиционная европейская толерантность была все еще в моде. Хотя сколько она могла продержаться, никто не мог даже предположить. Шесть миллионов мусульман-арабов во Франции и многомиллионная турецкая диаспора в Германии были очевидными вызовами устоявшемуся образу жизни европейцев, их менталитету, религии, нравам. Глобализация имела свои не только положительные, но и отрицательные стороны. Единственным выходом из подобной ситуации оставались призывы к толерантности и равноправию, ведь исправить ситуацию было уже невозможно, и европейские страны со всей очевидностью проигрывали в этой схватке, рискуя через пятьдесят или сто лет потерять свою национальную и этническую идентичность.
Кто-то из присутствующих предложил тост за дружбу. Пили стоя, даже делегация Ирана поднялась, хотя они пили минеральную воду и соки. Женщины, приехавшие в составе делегации, были согласно мусульманскому этикету в платках, наброшенных на голову таким образом, чтобы закрывать даже длинные волосы. В отличие от них остальные представительницы мусульманских стран ничем внешне не отличались от двух женщин – послов самых «демократических» государств мира.
Женщины-мусульманки из Азербайджана, Турции, Пакистана, Египта, Боснии были столь же раскованны и красивы, как их коллеги из христианских стран. Только одна женщина, представлявшая Францию, была в мусульманском платке. Но она была арабкой из Марселя и выросла в правоверной мусульманской семье.
Дронго видел, как Зегер несколько раз выходил из зала. Когда немецкий журналист вышел в третий раз, Дронго поднялся и вышел следом. Журналиста не было ни в мужском туалете, ни в коридоре. Дронго прошел дальше. Зегер беседовал с каким-то иранским представителем в зале для игры в боулинг. Дронго постарался незаметно отойти, чтобы его не увидели. И почти сразу столкнулся с Омаром Лятифом.
– Я тоже за ними слежу, – возбужденно признался турецкий журналист. – Я вам говорил, что Зегер все время встречается с представителями Ирана. Интересно, о чем они могут договариваться? Вы знаете, что у него сегодня было интервью с Мовсани? Говорят, что Зегер беседовал с ним целых два часа. И вы разрешили им встретиться?
– Только тридцать минут, – спокойно парировал Дронго. – И мы вместе с охраной были в соседней комнате. Не нужно так беспокоиться из-за этого немца. Вы просто вбили себе в голову, что он готовит какую-то пакость, и не хотите успокоиться.