О боли (Алнашев) - страница 141
– Я ничего не пойму: почему взрослые имеют право мне диктовать, а я им – нет. Ведь говорят, в мире – равноправие, дак где же оно?! Я тоже хочу поизголяться над взрослыми точно так же, как они надо мной! Почему им можно, а мне нет? Всюду мне говорят одно: вырастешь – свое возьмешь, а сейчас терпи. А я больше терпеть не хочу и не могу?! Нет больше сил! Я хочу издеваться над взрослыми точно так же, как они надо мной – и все! (Ребенку 10 лет).
– Нет, в мире равноправия нет, но у тебя и у каждого человека есть право выбора и право на жизнь. Посмотри, сколько у каждого из нас возникает ситуаций, благодаря которым мы постоянно пользуемся этими правами. А то, что происходит сейчас с тобой, напомнило мне сказку о нашем праве выбора. Это сказка о заумной лягушке, которая только и рассуждала, а сама для себя ничего не делала, только всех обвиняла да себя выгораживала.
В одном болоте, среди прекрасных лесных долин, жили-были лягушки. Они жили – не тужили. Но среди них была одна очень интересная лягушка. Она очень любила на солнышке греться, да рассуждать, но чтоб при этом ей ничего не делать, да чтоб вокруг нее остальные прыгали, о ней заботились, любили, кормили.
Комар летит, а она рассуждает: «Я его съем, наемся, жить буду, а нет – помру». А тем временем комар пролетает мимо нее, и лягушка остается голодной. И за это она других на болоте гноит: «Вот, такие-сякие, комара пропустили, меня не накормили, голодной оставили».
Тут летит мимо нее комар другой, или тот же, но она опять в рассуждение пускается: «Вот я этого комара съем – буду сыта, а нет – помру». А комар себе летит дальше, а лягушка опять голодной остается.
Тут лягушка не выдерживает – лягушек к себе вызывает, да им кричит: «Мне так плохо, такие-сякие, а вы меня не понимаете. Комарики мимо меня летят, а в рот ко мне не попадают. Вот я уже от голода и пошевелиться не могу». А лягушки-то вокруг нее пляшут, передразнивают, рожи ей корчат, по животу стучат, да так орут хором, словно их режут.
Не выдерживает лягушка такого оскорбления, да с болота обиженная уходит на другую топь, вниз по ручью.
Та м она снова лежит на солнышке, греет свои бока да мечтает, как лягушки только возле нее крутятся, корм ей добывают, ее кормят, да о ней песни складывают и ее восхваляют.
Да вот беда – отчего-то ей и на этом болоте так же голодно. Злится лягушка на комаров, что они сами в рот ей не лезут, да на то, что она постоянно голодная остается. Уж и худеет лягушка на глазах, от нее лишь кожа да кости остаются. Кожа ее поверх воды расстилается – лягушку в воду не пускает.