– Ты кто? – спросил дядя у человечка. Визг стал громче.
– Это Король-Дурман! – я боялся, что Маран сожмет пальцы и раздавит глиняную фигурку. – Высший вампир, лорд-повелитель Армии Тьмы.
Король-Дурман был выкрашен в зеленый цвет. Правда, уже после оживления. Мне так не терпелось увидеть короля вампиров в бою, что я помчался к Гэвину, не доделав фигурку до конца. Поэтому краска легла неровно. Маленький голем не мог ни минуты усидеть спокойно. А еще пребольно кусался.
– Ох!
Маран потряс ладонью. На ней остались следы клыков – на удивление острых. Король-Дурман тем временем удирал через комнату, надеясь спрятаться в коробках с игрушками. Неплохая идея, оценил я. Попробуй, найди его в этой куче.
Коротенькие крылья за спиной человечка бились в бешеном ритме. Летать он не мог (моя недоработка), но бег из-за крыльев получился дерганый.
«Скорее!» – мысленно подбадривал я короля.
Дядя поднял брови. Покосился на меня. Ухмыльнулся. Потом сделал движение ладонью…
Навстречу моему творению поднялся розовый тряпичный зайчик.
Длинные вялые уши, тупая морда – я всегда недолюбливал эту игрушку. Зайчик встал на задние лапы, словно был человеком. Черные глаза-пуговицы смотрели серьезно, даже с некоторым высокомерием.
Зайчик почесал лапой нос.
Повадками и позой ушастый напоминал кого-то очень знакомого…
– Так нечестно, дядя! – крикнул я. Маран усмехнулся.
Король вампиров остановился перед преградой. Розовый гигант (раз в пять крупнее короля) смотрел на зеленого человечка с нехорошим выражением морды.
– Дурман, беги!
Зайчик ударил. Но за миг до того, как пухлая розовая лапа накрыла короля, тот отпрыгнул в сторону. Крылья отчаянно затрепетали… Удар!
И промах.
Король-Дурман заверещал.
– Вот везучий сукин сын! – сказал дядя.
Воистину, было в дяде нечто завораживающее.
Маран не стеснялся плохих слов. Даже при нас, детях. И держался как старший, но без снисхождения – хотя называл «мальчиками» и «девочками». Впрочем, кузена Фрэнсиса он тоже называл «мальчик». Отчего авторитет Марана среди мальчишек клана поднялся совсем уж на заоблачную высоту.
– Хорошая работа, – сказал Маран. От похвалы у меня закружилась голова. – Кто сделал этого убийцу розовых зайчиков?
– Я.
– Сам? – дядя внимательно посмотрел на меня. – А помогал кто?
Несколько мгновений я боролся с искушением. Я! Я один его сделал, дядя Маран!.. Меня хвалите!
– Гэвин, – признался я.
– Хорошая работа, – сказал дядя. – Вы молодцы.
В один прекрасный день у Гэвина заболела голова, он стонал и метался. Бредил каким-то белым туманом. Затем пришел Маран, чтобы увести брата вниз.