Это вновь был вызов, и вновь я его не принял.
– П-потому и н-нанял, что дрес-сирован-н… нннн… – граф вновь зашелся в мучительном приступе, но справился с собой и неожиданно чисто выговорил: – что дрессированная. С-ступай, Д-дакота!
– Я мигом обернусь. Туда и обратно, – пообещал я.
Граф только небрежно махнул рукой.
Выйдя на улицу, я первым делом развязал шейный платок: хоть он и был красным, а не алым, рисковать не стоило – едва ли стража будет разбираться в тонкостях вроде оттенка запрещенного цвета.
Алой компанией именовали партию наольских дворян, у которых за душой не имелось ничего, кроме шпаг, а число дыр в головах, через которые вместо мыслей свистел только ветер, превышало даже число дыр в карманах. Без кола, без двора, с одним ничего не значащим титулом наперевес, эти сорвиголовы считали ниже своего достоинства просто торговать шпагами. Вместо этого они гордо именовали себя «борцами за независимость Наола» и подчеркивали это, наряжаясь в алое – цвет свободы. У кого не хватало денег на колет или плащ нужного цвета, надевали алые шарфы.
Алая компания ратовала за подлинную, а не формальную независимость; за право содержать собственный военный гарнизон; ну, и самое главное, – за право забирать торговую пошлину в казну герцогства, не отдавая «чинушам-живодерам» из Ура и медной монетки. Пока отношения Ура и Лютеции казались более-менее ровными, в Блистательном и Проклятом на смутьянов особого внимания не обращали. В столице помнили, что создателем первой Алой компании (нынешняя считалась второй, иначе – Новой компанией) был не кто иной, как герой войны с Республикой, герцог Виктор Ульпин, пообещавший Наолу независимость в обмен на поддержку Ура. И слово своё по большей части сдержавший.
Именно кавалерия, созданная из добровольцев Наола, облаченных в алые камзолы и плащи, помогла Ульпину выдержать атаки черемисской конницы, посланной Дюфайе. Это была последняя надежда лютецианского полководца – тревожа войска Ульпина набегами, оставить уранийцев без провианта и отдыха. И она разбилась о лихость и бесшабашность Алой компании.
После город охватила мода на алый цвет, продержавшаяся и по сей день: алыми были повязки, камзолы, чулки, конские попоны и дамские наряды!
Но сейчас алый цвет временно оказался под запретом. Оно и понятно: лютецианцы старательно разыгрывали патриотическую карту, пытаясь заручиться поддержкой наольского дворянства в намечающейся полномасштабной войне с Уром. Они активно переманивали «настоящих патриотов Наола» на свою сторону, обещая герцогству свободу и независимость. И если старых дворян Лютеция после своей революции, приведшей к резкому снижению роли и значимости аристократии в обществе, пугала, то молодым и нищим дворянам таких обещаний хватало за глаза. После того, как несколько молодых лидеров Алой компании стали призывать к союзу с Лютецией прямо на главной площади, алый цвет был запрещен до окончания военных действий, «угрожающих истинной независимости Наола». А, чтобы никто не сомневался, что все очень серьезно, военный комендант Старлок приказал схватить главарей смутьянов и повесить. Впрочем, справедливости ради, следует отметить, что казнила излишне патриотичных (или наоборот – совсем непатриотичных) наольцев не «уранийская военщина», а собственные сограждане. Несмотря на то, что арестованы они были солдатами уранийского гарнизона, указ о казни мятежников, продавшихся врагу, подписал герцог Наола.