Противоположные силы, стремления и тенденции настолько часто действуют в психике человека, что ошибочные действия становятся важной составной частью его жизни. И коль скоро (с точки зрения психоанализа) разнообразные ошибочные действия человека не случайны и, как правило, имеют вполне определенную мотивацию, то тем самым сужается сфера значимости случайности как таковой.
То, что раньше приписывалось целиком и полностью случаю, теперь подлежит осмыслению под углом зрения бессознательных влечений и желаний человека.
В этом плане по-новому могут быть рассмотрены и те несчастные случаи, в основе которых лежит бессознательное стремление к самоповреждению и самоуничтожению. Другое дело, что в подавляющем большинстве подобные случаи воспринимаются окружающими людьми и самим пострадавшим как нечто неожиданное и не имеющее под собой никаких разумных оснований. На самом деле, наряду с сознательными самоубийствами существуют попытки бессознательного самоуничтожения, которые завершаются самоповреждением. При этом самоповреждение в качестве ошибочного действия оказывается не чем иным, как компромиссом между самоуничтожением и силами, поддерживающими жизнь человека.
Один из моих пациентов, мужчина тридцати двух лет, рассказал о несчастном случае, произошедшем с ним в первом классе. Бегая со своими сверстниками на улице, он упал, ударился об острый камень и сломал ногу. После этого ему пришлось долгое время лежать дома в гипсе, и только по прошествии нескольких месяцев он смог пойти снова в школу. Вспоминая этот инцидент, пациент рассказывал о том, какой заботливой была его мама в то время, как они с ней делали уроки, чтобы не отстать от других первоклашек, и каким он был счастливым, несмотря на все неудобства, связанные с гипсом и невозможностью самостоятельно передвигаться по квартире.
Создавалось впечатление, что пациент нисколько не жалел о том, что в детстве сломал ногу. Правда, он сетовал на ограничения, которые впоследствии дали знать о себе, поскольку ему долгое время не разрешали участвовать в подвижных играх со сверстниками и это наложило отпечаток на его общую физическую подготовку. Однако в его воспоминаниях об этом случае звучала некая теплота, связанная с заботой матери, и даже сожаление по поводу того, что позднее ему не уделялось достаточного внимания со стороны родителей, особенно со стороны матери, которая, будучи поглощенной своей работой, поздно приходила домой.
Когда я обратил внимание пациента на то, что он связывает перелом ноги со счастливыми днями своей жизни, то он решительно возразил против такой трактовки. Он говорил о боли, которую испытал во время несчастного случая. Вспомнил о тех неудобствах, которые были связаны с хождением в туалет. Но еще более решительно он отверг мое допущение, что его несчастный случай мог быть непредумышленным самоповреждением, компенсирующим его какое-то скрытое желание. Скажем, желание во что бы то ни стало удержать свою мать возле себя, иметь возможность постоянно общаться с ней и получать от нее необходимую ему ласку.