— Я вам повторяю, мой муж никогда никого не убивал. Зафиксируйте это у себя. Запишите себе в блокнот, вбейте в компьютер, высеките где-нибудь чтобы вам было легче запомнить, потому что это святая правда: мой муж никого не убивал.
— Вы сейчас имеете в виду Рауля Дюкетта?
Миссис Теру глубоко вздохнула и опустилась в кресло:
— Да. Я имею в виду Рауля Дюкетта.
— Судмедэксперты установили, что его задушили. Ваш муж признался, что он держал Дюкетта, пока Даниэль Лемойн его душил.
— У вас есть фотография Бернара. Ему было девятнадцать лет. Он весил пятьдесят пять кило. А вы знаете, какой громадиной был Дюкетт? Рост почти сто девяносто, вес — восемьдесят пять. Бывший футболист. Мой муж не смог бы с ним справиться.
— Миссис Теру, у министра были связаны руки. Его держали в плену неделю.
На кухню зашел мальчик, держа перед собой рисунок, словно приношение.
— Франсуаза, я тебе нарисовал картинку.
— Какая прелесть, Мишель. — Миссис Теру наклонилась, чтобы поближе рассмотреть голубые акварельные пятна. — А кого ты тут нарисовал?
— Это мой папа. Он полицейский.
— Тогда покажи это детективу Делорм, она тоже работает в полиции.
Мальчик поглядел на нее, в глазах у него застыло недоумение.
— Вы из полиции?
— Да. Я тоже работаю в полиции.
— Наверное, он никогда раньше не видел женщин-полицейских. Ну что, Мишель, покажешь детективу свой замечательный рисунок?
Мальчик крутанулся к Делорм и показал ей картинку, криво держа листок. На листке были две голубые загогулины и черная клякса.
— Очень хорошо, — похвалила Делорм. — Прекрасный полицейский.
Уже забыв про рисунок, мальчик снова повернулся к миссис Теру:
— Франсуаза, а теперь ты нам почитаешь?
— Попозже, Мишель. — Она встала, чтобы закрыть за ним дверь, потом предложила Делорм еще кофе (та отказалась), налила себе еще одну чашку и снова уселась за стол, медленно помешивая напиток.
— Я не хочу, чтобы вы опять сюда приходили, — наконец проговорила она. — Нам слишком дорогой ценой досталось это спокойствие, и оно очень хрупкое. Некоторые воспоминания — как землетрясение. Поэтому я расскажу вам все прямо сейчас, чтобы вы не досаждали мужу. И больше не возвращайтесь.
— Я пока не знаю, что вы мне собираетесь рассказать. Я не могу ничего обещать.
— Если бы вы пообещали, я бы все равно не поверила. Но я вам расскажу, что действительно произошло много лет назад, и после этого вам больше не придется сюда возвращаться. Если же вы все-таки вернетесь, я больше не скажу ни слова. Никто не знает, как все было на самом деле. Такое ощущение, что у полиции уже была готовая версия, еще до того, как они хоть кого-то арестовали. Но выслушайте меня, я расскажу вам правду.