* * *
Тяжелые тела боевых кораблей казались мрачными серыми скалами, перегородившими лазурную поверхность бухты.
Бом… Бом… – сначала вспышка выстрела корабельной артиллерии, потом бьющий по нервам тугой звук. Пузатые боевые вертолеты «Кобра» шли на малой высоте к игу, в сторону нового, еще не достроенного аэродрома. За ними, прикрываемые истребителями, волной летели транспортники. Вот от одного из них отделилась едва заметная точка, за ней вторая, раскрылся купол парашюта, и вскоре все небо покрылось белыми пятнами, словно сдули пушинки гигантского одуванчика.
Бом… Бом… – била корабельная артиллерия, взрывались бомбы, трещали автоматы, и назойливо лез в ноздри запах горелого человеческого мяса…
Грант вздрогнул, тряхнул головой, отгоняя от себя навязчивое видение – кажется, он слегка задремал за рулем? Раньше за ним такого никогда не замечалось. Наверное, сказалась бессонная ночь в дороге и жаркий, полный маяты и тревожных событий день. Хорошо, что ничего не случилось – впереди все так же маячат красные огоньки машины Махтджуба, сзади осторожно щупает дорогу лучами фар грузовик Отто, который недавно в компании у костра так сожалел, что ему не довелось послужить в гестапо.
Прелестная компания у вас, сэр Грант! Стоит закрыть глаза, как наваливаются кошмары гренадских событий, а с открытыми глазами ведешь по пустыне грузовик в компании бывшего гитлеровца и наемника из Иностранного легиона, известного своим садизмом, насилием и разнузданными грабежами, за что его солдат прозвали «гиенами», намекая на сходство пятнистых комбинезонов со шкурой стервятников.
Это только двое. Пьер, зарытый в могиле, оставшейся на вершине безымянного песчаного холма, затерявшегося в пустыне, по утверждению проводника, был оасовцем, что равносильно понятию «фашист».
А кто остальные? Кто такой итальянец по прозвищу Фиат, которому доверено вести фургон с мощной рацией и радистом, вооруженным пистолетом? Кто такой тощий, длинноногий Доменик, так пекущийся об охране фургона, кто отдает ему приказы по рации – приказы закодированные, малопонятные, и оттого приобретающие еще более зловещий смысл?
Наконец, кто такие Бастьен, весьма похожий на мужа-подкаблучника, Жак, с татуировками уголовника и спрятанным в кабине грузовика автоматом, «инженеры», приученные нести боевое охранение даже в условиях знойной пустыни?
Кого должна смертельно ужалить их «пчела» через полтора суток? Куда вонзится ее страшное жало и откуда его выпустят? Отсюда, с этих грузовиков, везущих станки для запуска ракет, а может быть, и сами боевые ракеты?