– Словацкая. Нас мобилизовали, – неохотно пояснил водитель. – Разбираетесь в машинах?
– Не очень, – призвался Семенов. – А как пана зовут?
– Ярослав. Ярослав Томашевич.
– Вам привет от Нины, – дружелюбно улыбнулся пограничник. – Можете называть меня Казимиром. – Ему на память неожиданно пришло имя, прочитанное на столбе со скульптурой Божьей Матери, и он не задумываясь присвоил его.
– Спасибо, – Ярослав смотрел недоверчиво, вертя в сильных пальцах, испачканных маслом, большой гаечный ключ.
– Вам описали внешность другого человека? – догадался Павел Романович. – Выше меня ростом, светлоглазого, с квадратным подбородком? Это мой друг, но он не смог сегодня прийти.
– Хорошо, пан Казимир, – глядя исподлобья, согласился словак. – Но чем вы докажете свою правдивость? Я могу показать документ, что действительно являюсь Томашевичем, а у вас, сдается, нет бумаги, подтверждающей названное имя? Или я неправ?
«Рубанет еще гаечным ключом по черепу, – невольно поежившись, подумал Семенов. – Вон какой лось вымахал. Затевать с ним драку и терять контакт? Надо было раньше подумать о возможном недоверии. Теперь придется выкручиваться».
– Покажите, – согласился он. – Я тоже имею право сомневаться.
Не отводя взгляда от Семенова, Ярослав медленно расстегнул карман френча и достал солдатскую книжку.
– У вас был пятый номер в баскетбольной команде, – кивнув в знак того, что прочел данные, сказал пограничник. – Если этого недостаточно, я готов рассказать о Любице и ее отце, старом Блажкове, и повторить слова, сказанные вами Нине: «Мы все очень рискуем».
– Достаточно, – Томашевич положил ключ на капот. – Чем я могу быть вам полезен?
– Откуда у вас немецкая машина?
– Командира части, – снова пнул ногой шину Ярослав. – Барахлит. Гоняю ее время от времени в город. – Он хитро улыбнулся. – Для механика ничего не стоит заставить ее работать, как часы, но тогда реже удастся вырываться с аэродрома.
– Понятно, – Павел Романович присел на траву, жестом предложив словаку расположиться рядом. – Можете одолжить нам машину на несколько часов? Ну, скажем, сегодня вечером?
– Трудно, но можно попробовать. Я позвоню и скажу, что ремонт потребует больше времени, однако утром надо обязательно вернуться и авто должно остаться в целости, иначе…
– Все будет нормально, – похлопав его по колену, заверил Семенов. – Получите его обратно еще до утра, в полной сохранности, кроме сожженного бензина. Что слышно на аэродроме?
– Приказали готовить самолет для эсэсовца, улетающего в Берлин, – сообщил Томашевич.
– Когда летит, зачем, кто?