– Как ты здесь очутилась?
– Я тут работаю, – Анна отошла к окну и выглянула. Потом обернулась, и он увидел на фоне стекла ее четко очерченный силуэт. – Стало страшно возвращаться домой после случившегося, и я осталась в конторе. Здесь одно из зданий туристической фирмы.
Ривс щелкнул зажигалкой и в неверном свете маленького язычка пламени увидел ее лицо, с глубокими тенями под глазами. Казавшиеся давно забытыми чувства шевельнулись в его душе и теплой волной подкатили к горлу. Неужели эти чувства, которые он испытывал к ней, все еще живы и их не сумели одолеть ни годы разлуки, ни годы, проведенные им в заключении? Как глупо они расстались, повздорив из-за сущей мелочи, суть которой теперь трудно толком припомнить, – оба были молоды, никто не хотел ни в чем уступить, и казалось, что он сможет забыть ее, выбросить из сердца, тем более, получив назначение в часть, он вскоре женился, родилась дочь, а вот теперь, по прошествии стольких лет, неожиданная встреча.
Неужели не зря она приходила к нему в сновидениях, когда он, покрываясь липким потом, ворочался на тощем тюремном матрасе? Неужели судьбе угодно послать ему еще и это испытание в первые же сутки неожиданно обретенной свободы?
– Дома, наверное, волнуются? – осевшим голосом спросил Ривс, часто затягиваясь сигаретой, чтобы ее огонек хоть ненадолго вырвал из полумрака лицо Анны, и жалея, что сигарета сухая и табак быстро прогорит, а свет зажигать нельзя, чтобы не насторожить рыщущих внизу солдат и полицейских.
– Некому, – глухо ответила Анна. – Я не вышла замуж.
– Почему ты открыла дверь?
– Я тебя сразу узнала, капитан Ривс, когда по телевизору показали твою фотографию, среди портретов других, бежавших из тюрьмы. И подумала: неужели Даниэль Ривс, потомок пуритан, выходец из семьи священника, мог совершить такие злодеяния?
– На мне нет крови, – опустил голову Даниэль. – Обстоятельства сложились так, что я оказался среди бежавших. Но я благодарен судьбе за это.
– Подожди ее благодарить, – она боком присела на узкий подоконник, – услышав шум, я набралась смелости и спустилась вниз посмотреть в глазок, что делается на улице, и вдруг увидела твое лицо. Это было как удар молнии!
Докурив, Ривс поднялся и подошел к окну. Внизу раскинулся город, убегали вдаль почти пустые улицы с редкими автомобилями на них, качались под ветром кроны деревьев и как на ладони была видна площадь Верховного суда и его здание, окруженное пикетами автоматчиков.
Смяв в пальцах окурок, он долго смотрел поверх крыш на здание суда. Анна тихо вытирала ладонью катившиеся по щекам слезы.