— Ну, слава богу, жара нет, — она присела на край кровати, — доброе утро, Федор Федорович. Кажется, оно действительное доброе. Ночью вы дали мне поспать. Сейчас у вас нормальная температура, и вы открыли глаза. Узнаете меня?
Они были поразительно похожи, даже природный запах тот же. В горле у него заклокотало, словно перекатывались два слова, два имени спорили между собой.
— Соня, — произнес он сипло, едва шевеля губами.
— Спасибо, — она улыбнулась и слегка пожала ему руку, — наконец вы вернулись. Все эти дни вы путали меня с моей прабабушкой, называли Таней.
— Я разве говорил?
— Да, вы говорили, много и выразительно, только не со мной. В основном с Таней. Вы умоляли ее никогда больше не встречаться с некой Элизабет. Потом сказали, что пора уезжать из Германии, скоро они возьмут власть. Вероятно, вы имели в виду нацистов?
— Да, вероятно. Что еще ты запомнила?
— Вы кричали: Валька, беги! Кто такая Валька?
— Валентин Редькин, психиатр, талантливый гипнотизер.
— Он убежал?
— Нет. Он остался и погиб. Потом расскажу тебе о нем. Ну, продолжай.
— Вы несколько раз упоминали князя Нижерадзе, так, кажется.
— Я сказал Нижерадзе?
— По моему, да. Было еще одно кавказское имя, я, кажется, где то уже слышала его. Гурджиев. Кто это?
— Георгий Иванович Гурджиев. Конечно, ты о нем слышала. Мистик. Однокашник Сталина по тифлисской Духовной семинарии. Глава секты. Ты не догадалась записать на диктофон?
— Нет. А нужно было?
— Не знаю. Кто нибудь, кроме тебя, слышал мой бред? Кто вообще тут, в квартире?
— Дима Савельев, он мне помогает. Часто заходят Зубов и Кольт, но вы говорили только глубокой ночью, кроме меня, никто не слышал. Ой! Погодите, Федор Федорович, ноги! Они двигаются, ваши ноги, неужели вы не чувствуете?
— Еще бы не чувствовать. Зуд нестерпимый, чешусь о самого себя, как свинья о ствол. Скажи, сколько прошло дней с тех пор, как ты ввела мне препарат?
— Две недели. Федор Федорович, вы скоро сможете ходить сами, вы это понимаете? — Соня откинула одеяло, стала щупать его ступни, голени. — У вас нет паралича! Мышцы почти атрофированы, но вы начнете делать упражнения. Я еще вчера заметила, как вы согнули коленку, но думала, мне кажется! Дима! Иди сюда, смотри!
Она выскочила из спальни. Она была так возбуждена, что разговаривать с ней о чем то важном сейчас не имело смысла. Явился Савельев, заставил Федора Федоровича шевелить пальцами. Это было трудно, к зуду прибавилось ощущение тысячи мелких иголок, впивающихся в ступни.
— Нужно вызвать какого нибудь хорошего врача, — сказала Соня, — о препарате мы, разумеется, говорить не станем. Просто человек умирал, но вдруг передумал, начал выздоравливать. Такое ведь бывает? Врач может посоветовать массаж, специальные упражнения, витамины.