Нравы в трактире царили самые независимые, о чем можно было судить по тому, что никто не вышел встречать гостей и не принял их лошадей. Окшу такое обращение было не в новинку, а вот Рагна сразу нахмурилась. Открыла пинком дверь да так, что она осталась висеть на одной-единственной петле.
– Вот я вас сейчас… – грозно начал хозяин, чинивший возле буфета дырявый сапог, но, увидев прибывших, сразу заткнулся.
– Вина, – коротко приказала Рагна, садясь за длинный, до блеска выскобленный ножом стол. – И закусить.
– Заодно и о лошадях позаботься, – добавил Окш.
Трактирщик, сразу понявший, что этот день может стать последним в его жизни, засуетился, как кошка на пожаре. Гости еще не успели распустить свои обремененные оружием пояса, как на столе появилось и вино, и козий сыр, и соленая рыба. Униженно кланяясь, трактирщик пообещал, что в самое ближайшее время подадут жареный бараний бок и свежих улиток.
Рагна отхлебнула прямо из кувшина и смачно сплюнула на пол.
– Нет, это пить невозможно! – категорически заявила она. – А что у тебя еще есть, кроме этой отравы?
– Есть один заветный бочоночек, – затараторил трактирщик. – Дочке на свадьбу храню. Не вино, а чистый мед.
– Неси, – распорядилась Рагна.
Окш мельком заглянул в душу трактирщика, но не нашел там ничего примечательного – серая, беспросветная, скотская жизнь, которую он тем не менее считал счастливой, и, поверх всего, клякса страха, вызванного внезапным появлением двух незнакомцев (хотя что, спрашивается, могло быть страшного в белобрысой долговязой девчонке и ее столь же молодом чернявом спутнике, ну разве что оружие, так сейчас оружие все носят).
Вино из заветного бочонка пришлось Рагне по вкусу, а Окш обглодал бараний бок, ценившийся у жестянщиков как деликатес. Затем он обратился к трактирщику, близко к гостям не подходившему, но старавшемуся все время держаться в поле их зрения:
– Приятель, у тебя карта местности найдется?
– Откуда? – Тот сделал страдальческое лицо. – У меня даже календаря нет. Нынешнее число не знаю.
– А у кого она здесь может быть? – не унимался Окш.
– У старосты разве что. Он у нас человек грамотный. Науки изучал. В архивариусах служил. Ему отец перед смертью дом отписал. Вот он и вернулся.
– Это тебе за угощение. – Окш положил на стол монетку, к которой потом добавил еще две. – А это за услуги. Когда приведешь сюда старосту, получишь еще столько же. Да только пусть он карту с собой обязательно прихватит.
Хозяин был до такой степени запуган, что даже не стал отнекиваться, хотя поручение ему досталось не простое. Где это видано, чтобы проезжие люди требовали на поклон к себе старосту, словно бы это был простой кузнец или торговец мелочным товаром? Да вот спорить с этой белобрысой ведьмой и ее приятелем, лицо которого расписано шрамами, как праздничный наряд – узорами, трактирщик не собирался.