Нельзя сказать, чтобы Окш не ощущал к Рагне никакой жалости, однако досада на ее нерасторопность была куда сильнее. Сама виновата! Не языком надо было молоть, а делать, что тебе говорят.
Из-под камней раздался голос Рагны, сопровождаемый глухим кашлем:
– Ты еще здесь?
– Здесь, – ответил Окш и, чуть помедлив, добавил: – Мне очень жаль, что так случилось.
– Не собираешься помочь мне? – Девчонка говорила спокойно, даже равнодушно, будто речь шла не о ее жизни, а о каком-то малозначительном деле.
– Полагаешь, это возможно? – Окшу было не то чтобы стыдно, а как-то неловко.
– Откуда мне знать… – Рагна зашлась кашлем. – Просто я вспомнила один случай… На моих глазах жестянщики голыми руками раскапывали руины домов, под которыми были погребены их близкие…
– Жестянщики, объятые горем или страхом, нередко теряют рассудок. – Окш поморщился.
– Тебе виднее… Ты ведь вырос среди жестянщиков… Хотя теперь я точно знаю, что ты настоящий максар… Не способный ни на сострадание, ни на добрый поступок…
– Да перестань ты, наконец, бередить мне душу! – не выдержал Окш. – Я попытаюсь сделать что-нибудь, но не представляю, что из этого получится. Камни придется разрезать клинком, хотя здесь их столько, что можно построить хороший дом. Учти, если ты превратилась в мешок костей, я ничем не смогу помочь. Я оружейник, а не лекарь, понимаешь?
– Мои кости целы, – все тем же бесцветным голосом произнесла Рагна. – Хотя это к делу не относится… Запомни, я не просила тебя о милосердии… И не могу обещать ответного…
– Сколько можно ждать! – Карглак с трудом сдерживал переполнявшую его ярость. – Я не паук, который может бесконечно долго дожидаться, когда в его сети попадет муха!
– Не знал, что ты так нетерпелив, максар, – зевнул Хавр. – Но в одном ты прав. Чем проще устроено существо и чем ближе оно к природе, тем больше покоя в его душе. Зачем зря кипятиться, если мироздание равнодушно к твоим страстям? Всему свой срок. Ход времени не ускоришь.
– Однако ты же выделывал какие-то фокусы со временем. Или это был только обман?
– Тебе трудно понять меня, максар. Я родился в мире, совершенно не похожем на все остальные. Там время и пространство издавна играли друг с другом в салки, и эта игра зашла так далеко, что живые существа оказались в ней совершенно лишними. Люди, чью землю отобрало море, придумали плоты и лодки. Обитатели пустынь приручили животных, чье молоко заменяет им воду. Мы тоже, как могли, боролись за свое существование. Но только не с морем и пустыней, а с взбесившимся временем и коварным пространством. Вот почему я обладаю способностями, недоступными обыкновенным людям.