Как вы, вероятно, знаете, крупнейшими специалистами по произведениям Появляются профессор Гарвей Аллен из Нью-Йорка и доктор Робертсон из Балтимора. Я знаком с Робертсоном, поэтому понес находку к нему. Прежде всего я взял с него слово, что он никогда никому не расскажет про то, что я ему покажу…
Время от времени Рэмпоул бросал взгляды на старшего инспектора и заметил, что тот не то чтобы начал скучать, а становился все беспокойнее и нетерпеливее, а между бровей у него залегла глубокая складка.
– Но почему нужно было держать это в тайне? – не выдержал Хэдли. – Если возникал вопрос о праве на рукопись, то вы имели на нее преимущественное право. Вы могли купить ее. И ведь вы сделали, как вы сами подчеркнули, величайшее открытие. Почему же не объявили об этом, когда могли прославиться благодаря своему открытию?
Смерив его долгим взглядом, сэр Уильям покачал головой:
– Вы не понимаете. А я не могу вам объяснить. Я не хотел никаких проблем. Я только хотел иметь эту великую вещь, которая была бы тайной между По и мной, для себя одного. Чтобы никто ее не увидел, пока я не передумаю. Чтобы она была моей, понимаете? Это было бы почти так, как если бы я был лично знаком с По. – Его лицо, лицо безумца, побледнело. Он силился подобрать слова для объяснения столь страстного и невыразимого желания, и его рука беспомощно шарила по воздуху. – В любом случае Робертсон – человек чести. Он обещал хранить тайну и будет ее хранить, хотя и пытался убедить меня обнародовать мою находку, как предложили и вы, Хэдли. Но естественно, я отказался… Джентльмены, рукопись оказалась именно такой, о чем я сказал, и даже лучше.
– И что же это было? – проявил настойчивость доктор Фелл.
Сэр Уильям долго не решался заговорить. Наконец взволнованно и тихо произнес:
– Минутку, джентльмены. Дело не в том, что… что я вам не доверяю. Нет, конечно нет! Но я уже слишком многое открыл незнакомым мне людям. Простите меня. Пока я предпочитаю хранить свою тайну. Достаточно того, что я обрисовал вам ценность украденной у меня вещи, чтобы вы могли сказать, поможете ли мне ее найти. Кроме того, мы уже и так потратили уйму времени.
– Это вы его потратили, – вежливо поправил его инспектор. – Так что скажете, доктор?
На лице доктора Фелла застыло странное выражение: это была смесь презрения, юмора и скуки. Он поерзал в кресле, поправил очки и задумчиво уставился на обладателя титула.
– Расскажите нам, – предложил он, – об обстоятельствах кражи и о том, кого вы подозреваете. Ведь у вас есть какие-то подозрения, не так ли?