— Билл?
— Господи!
Санк-Марс подошел к напарнику. В шкафу с поперечной палки для вешалок свисал Санта-Клаус. Голова его была повернута под неестественным углом, как будто ему сломали шею, провал раскрытого рта, бледное вздувшееся лицо почти целиком закрывали накладная борода и забавные завитушки парика. С его шеи на красный кафтан на веревочке свисало написанное на куске картона сообщение — несколько слов приветствия, которое, как понял Санк-Марс, было адресовано именно ему.
Потухшие глаза жертвы и обмякшее тело безошибочно свидетельствовали, что человек мертв. Но Санк-Марс все-таки решил это проверить. Прикоснувшись к телу, он почувствовал, что труп холоден как лед.
В тот же вечер на вершине горы на залитом светом льду замерзшего озера вдали от городского шума под звуки заезженной рождественской песенки каталась на коньках симпатичная девушка. Ее звали Джулия Мардик. Спутник ее был раза в два старше. Он дрожал от холода, стоя у самого края катка, и пристально на нее смотрел, переминаясь с ноги на ногу на пятачке плотно утрамбованного снега, чтобы разогнать стывшую на морозе кровь. Девушка тоже сильно замерзла, она отвернулась от задувавшего в лицо леденящего ветерка и чуть сгорбилась, чтобы повыше натянуть воротник. Сделав еще круг по льду замерзшего озера, она остановилось рядом со своим спутником.
— Теперь я понял, в чем особенность твоей походки, — сказал он, и его выдох на сильном морозе в ярких лучах фонарей превратился в белое облачко.
— Моей походки?
Девушка, казалось, немного обиделась. Ей льстило его внимание, но Джулия верила, что сможет устоять перед его чарами. Ее так и подмывало схлестнуться с этим мужчиной, проверить свои способности и одержать победу над его искусством утонченного обольщения. Джулия отчетливо понимала, в чем ее слабость и уязвимость, которые он старался использовать, но больше всего ей хотелось узнать, чего же ему нужно от нее на самом деле и почему именно она стала объектом его интереса.
Мужчина был одет в темно-серое пальто, воротник которого был повязан розовато-лиловым шарфом, на голове его красовалась щегольская соболья шапка. Он замерз и постукивал одной ногой о другую.
— У тебя, Джулия, особенный пружинистый шаг, и ходишь ты, как на коньках катаешься, милая моя. А катаешься ты просто замечательно!
— Походка у меня дурацкая. Именно об этом ты и хочешь мне сказать. Не зли меня, Селвин. Ничего нового для меня в этом нет.
Фамилия мужчины была Норрис — Селвин Эмерсон Норрис. Джулия познакомилась с ним совсем недавно. Ей понравились его глубокие глаза, лоск и вальяжность манер, а еще странная аура таинственности. Он всегда одевался с иголочки и выглядел на все сто. Держался он немного старомодно и, казалось, ему всегда было интересно то, о чем она ему рассказывает. Он вообще любил поговорить. Вот, пожалуй, и все, что ей было о нем известно.