Но заставить мужчину поступить вопреки его чувству долга было непросто.
— Делайте, что он говорит, Гамильтон, — посоветовал ему мужчина, которого тот назвал Норрисом. — Со мной все будет в порядке.
Когда привратник выбежал из дома, мужчина постепенно распрямился и поднялся на ноги. Он стряхнул пыль с одежды, расправил плечи и взглянул на поймавшего его полицейского.
— Есть еще одна вещь, Мэтерз, о которой я хотел поставить вас в известность, — сказал он.
— Да? Какая?
— Уж больно это все не вовремя… Нельзя так.
— Это же надо! — ответил Билл Мэтерз и расплылся в широкой улыбке.
Выслушав сообщение напарника, звонившего с сотового телефона, Эмиль Санк-Марс, сидевший в своем закутке в управлении, пришел в ярость. Он просто рассвирепел, что Мэтерз арестовал человека, которого они столько времени искали. Он ему такого приказа не давал. Больше того — он пока и сам не определился, что делать с его источником, если тот будет пойман. Предстояли серьезные переговоры, а первое правило торговли лошадьми состоит в том, что о животном надо знать больше, чем противная сторона. А он пока достаточной информацией не располагал. Санк-Марс перешел на английский, чтобы лучше дать понять Мэтерзу, почем фунт лиха.
Записав все подробности, он отключил связь и направился к выходу.
Спускаясь в лифте управления, Санк-Марс понял истинную причину своего острого раздражения. Он сам хотел задержать этого человека. Ему нужно было играть в этом деле первую роль, он должен был первый взглянуть в глаза своему источнику, которого знал только по голосу в телефонной трубке.
Он сел в незаметную полицейскую машину и выехал в ледяной город. Второе правило торговли лошадьми состоит в том, чтобы превращать любой недостаток в достоинство. Он хотел взять этого человека сам. Но тот факт, что его задержал младший чин, можно было обратить к пользе самого Санк-Марса. Не следует давать задержанному повод думать, что он — пуп земли, центр всего расследования. Он и не заслуживал ничего другого, кроме внимания лишь младшего детектива. Надо, чтобы он убедился, что является лишь второстепенным звеном событий, выходящих за пределы его разумения, тогда он начнет что-то подозревать, чего-то бояться, о чем-то беспокоиться. Надо сковать его естественную сообразительность, лишить его способности управлять ходом событий, сбить с него спесь. Пусть попотеет от натуги.
Когда он вел машину, раздался еще один звонок — на этот раз ему звонил Андре Лапьер.
— Я удивлен, что ты уже проснулся, — сказал ему Санк-Марс, заведомо соврав. На самом деле он надеялся, что их разговор заставит его коллегу предпринять поспешные действия.