Бобьен кивнул головой с таким видом, будто ему только теперь все стало ясно.
— И ничего не происходит. Потом наступает время везти машину на техобслуживание, а в тот месяц у тебя, как на грех, набирается много расходов. Теперь дело обстоит иначе — ты сам ищешь того малого, который тебе предлагал помощь. Машину возвращают в отличном состоянии. Никакого счета снова не предъявляют. Кому от этого вред? Разве кому-то причинен ущерб? И в самом деле никакого, только на этот раз они просят тебя о маленьком одолжении. Совсем малюсеньком. Так, сущая безделица. Разве можно отказать человеку, который сделал тебе столько добра? Один жулик, которому грозит до тридцати дней, выходит сухим из воды, потому что отпечатки его пальцев были стерты с украденного видеомагнитофона. Мелких преступлений такого рода и без того хватает. Одним меньше, одним больше, кто считает?
Жиль Бобьен сел в свое кресло, положил руки на письменный стол и уставился в пространство между ними.
— Они делают тебе все больше одолжений. Помогают продвигаться по службе. Предоставляют информацию, которая в нужный момент дает тебе преимущества. Вы, Эмиль, именно вы повсюду имеете своих людей. Об этом все знают. Вы же пользуетесь их информацией. И не только вы, не только я, — у любого сыщика есть свои источники, каждый полицейский спит и видит, у кого бы ему получить нужные сведения. Ты мимоходом намекаешь, что тебе неплохо было бы получить продвижение по службе, но на это место хотят назначить другого. Через пару дней с этим другим приключается неприятность, которая заносится в его личное дело, а сам он получает выговор. У тебя просят такую малость, а взамен так много дают.
Однажды ты вдруг выясняешь, что у тебя увеличен лимит на кредитной карточке, причем эту сумму кто-то полностью перечисляет на твой счет каждые шесть месяцев, не задавая никаких вопросов. Но теперь вопросы начинаешь задавать ты. Ты протестуешь. Говоришь, что тебе это не надо, ты никого об этом не просил и деньги брать не будешь. Но тебя никто даже не слушает. Каждые полгода на твой кредитный счет переводятся пять тысяч долларов независимо от того, снимаешь ты с него деньги или нет. И ты никому эти деньги не возвращаешь, потому что отдавать их некому. Никто тебе не звонит. Никто ни о чем не просит. И в конце концов ты сдаешься. Деньги платят. Это никого не волнует. Какая разница? Ты не первый грязный полицейский и не последний. И кроме того, ты ничего никому за это не делаешь, по крайней мере ничего существенного. От тех, кто должен был бы быть на твоей стороне, ничего хорошего ждать не приходится. Сослуживцы над тобой потихоньку посмеиваются. Что им от тебя надо? Верности? Морали? Никто тебя не уважает. Ты всем обязан мерзавцам, окопавшимся в управлении.