Гиттеридж ничего не признавал.
— Вы предъявляете мне обвинение, сержант-детектив?
— Что в этом толку? Вы ни за что не доживете до начала процесса.
Тут адвокат пристально посмотрел на полицейского. Санк-Марс тоже смотрел ему прямо в глаза. Гиттериджу надо было обдумать свое положение.
— Что вы хотите? — спокойно спросил он.
— Имя. Кто убил Акопа Артиняна?
Адвокат медленно покачал головой.
— Не знаю. Меня там не было.
— Мне надо искать убийцу по почерку?
Гиттеридж снова взглянул ему в глаза.
— Может быть, — сказал он.
— Назовите мне имя. Вы знаете, что вы у меня в руках. Мы можем проверить ваши телефонные разговоры и доказать, что вы никому не звонили. Вы сами прекрасно знаете, что ходили в раздевалку не для того, чтобы взять там ваш сотовый телефон, потому что в машине у вас есть другой аппарат. Но все эти логические построения бессмысленны, потому что, как только вы будете выпущены под залог, вас тут же взорвут. Знаете, что мне пришло в голову? Вы не хотите назвать мне имя, потому что безосновательно считаете, что человек, которого вы назовете, узнает об этом и выдаст вас. Как юрист вы сможете защитить себя от косвенных улик, но с живым свидетелем вам будет справиться нелегко. Но я хочу вам сказать, что для меня это вопрос приоритета. Кто мне нужен больше — убийца Каплонского или убийца Акопа Артиняна? Если это русский, просто сдайте мне русского. Если это не русский, то есть если не он технически является убийцей, сдайте мне того, кто им является. Не думайте о нем как о свидетеле, потому что вы не доживете до суда. Подумайте о нем как о единственном вашем шансе не довести дело до суда.
Гиттеридж беспокойно заерзал на стуле.
— Лучше бы вам об этом не знать, — сказал он.
— Оставьте вашу снисходительность при себе. Не в вашем положении судить о том, что для меня лучше.
Гиттеридж какое-то время о чем-то думал, потом отрицательно покачал головой.
— Полицейские имеют обыкновение стоять друг за друга, — сказал он. — Лучше скажите, что еще я мог бы для вас сделать.
— Подождите меня здесь. Хотя выбора у вас все равно нет — я опять вас запру.
Эмиль Санк-Марс прошел несколько шагов по коридору к комнате, где его ждал Андре Лапьер. Он без стука ворвался в помещение и сильно хлопнул за собой дверью.
— Андре, крикнул он, — причина, по которой ты прячешь пленку, состоит в том, что на ней упоминается твое имя. О тебе говорили. И русский, и Каплонский называли твое имя. Они говорили о тебе, когда ты туда ехал, чтобы отвезти Царя обратно на его корабль. Я прав или нет?
Лапьер развел руки в стороны и быстро, прерывисто задышал.