— Ир, а другие партии?
— Какие?!
Глаза у Иры сделались огромными и испуганными.
— Ну другие…
Я запнулась, поняв, что сморозила очередную глупость.
— Ладно, проехали, — сказала я, — давай дальше рассказывай.
— Хорошо, — сказала Ира, — Законы пионеров Советского Союза: пионер предан Родине, партии, коммунизму, пионер готовится стать комсомольцем, пионер держит равнение на героев борьбы и труда, пионер чтит память…
— Слушай, ты это все наизусть знаешь?
— А как же! И ты тоже знаешь! Пионер настойчив в учении, пионер — честный и верный товарищ, всегда смело стоит за правду…
— Слушай, и что, у вас тут все такие?
— Где у нас?
— Ну здесь… — я обвела рукой вокруг. — Все с галстуками — значит, все пионеры?
— Ну да.
— И все смело стоят за правду?
Ира смутилась и отвела глаза.
— Ну, не все, конечно…
— А почему тогда пионеры все?
— Нас же в третьем классе приняли, вот мы и пионеры. Но вообще пионерами становятся самые достойные!
— А принимают всех?
— Слушай, ну что ты пристала, — разозлилась Ира, — ты просила рассказать, я и рассказываю. А ты вопросы дурацкие задаешь!
— Слушай, — сказал я как можно небрежнее, — а как отсюда выбраться?
Дима посмотрел на меня подозрительно. Странно… В тех книгах, которые я читал, например про шпионов, все всегда старались говорить «как можно небрежнее». Наверное, я слишком небрежно сказал.
Но повторять вопрос не стал, уставился на Ястреба.
— Откуда «отсюда»? — спросил он.
— Ну… вообще.
Дима замолчал и смотрел на меня так долго, что я уже не надеялся на ответ. Но он все-таки ответил:
— Летом можно будет уехать.
Я чуть не подпрыгнул на месте. Ура! Оказывается, я тут чуть больше месяца пробуду, а потом вернусь назад, в привычную обстановку, к ребятам. Обрадовался — и тут же огорчился. Я вдруг понял, что мне тут нравится. Я понимаю, что это эксперимент, что не может так продолжаться все время, но… Мне тут нравится. Еда вкусная. На машине ездить удобнее, чем пешком ходить. Комп, опять же… Я его только чуть-чуть попробовал, а мне уже нравится. А еще телефон надо освоить. Кстати, он называется не «телефон» и даже не «трубка», а смешно — «комик».
Мысль о комике навела меня на одну идею.
— Дима… То есть Ястреб. Я вспомнил еще одно упражнение, чтобы научиться сдавать экзамен.
Я взял в руки свой комик. Ястреб с готовностью полез за своим, но я его остановил.
— Научи меня пользоваться комиком, — сказал я.
— А чего там пользоваться? Там же все просто!
— Ну и что, что просто? Ты должен мне все объяснить, как будто я его в первый раз в руках держу.
Ястреб легкомысленно хмыкнул. Кажется, он не считал упражнение сложным.