— Конечно.
— Ну и отлично. Надеюсь, выйдем вместе к нашим, сдаст по назначению.
Ну, вот и проверил. По крайней мере, этот похоже не шпион. А то мелькали у меня подозрения…
Так, что у нас тут. Неплохо устроились. Танк и машины на поляны загнали, ветками маскируют. Молодец Скобелев, сообразил. А путь, интересно, замаскировали? Не хватало, чтобы немцы по нашим следам сюда пришли. Не, молодец 'финик', неплохой офицер получится может. Причем строевик… Хм, а как же Музыка. А, вот и он. С пулеметчиками занимается. Тоже неплохо.
— Андрей, можно на минутку?
— Да, сейчас, народ распределю и на отдых.
— Отлично. Жду у танка.
Ну, и как тут у нас? Тэк-с, Кузьма не подвел, машину довел нормально и техобслуживанием занимается. Помогу, пока Андрей освободится….
28 июня. 1941 год. Украина. На лесной поляне.
Утро собравшееся на полянах в лесу войско встретило подготовкой к отдыху. Быстро позавтракав (или вернее поужинав, если учесть перевернутый график жизни) отдыхающие бойцы расположились в машинах и на охапках ветвей, а те, кому не совсем повезло, отправились на посты. Закончивший техобслуживание КВшки Сергей, освободившийся Андрей и Семен собрались втроем на уже знакомой поляне. Делая вид, что осматривают лошадей, они отошли на самый край поляны. Устроившись на корягах и дождавшись, когда Ленг, настороженно обошедший лошадей, приляжет неподалеку, получив от Андрея команду охранять, попаданцы наконец-то смогли откровенно поговорить обо всем, что с ними случилось.
— Кажется, гос… товарищи, первый этап нами пройден. Худо-бедно, но мы легализовались. Хотя есть некоторые сомнения, но пока выжили… — как всегда по праву начальника инициативу в обсуждении взял на себя Андрей Мельниченко.
— Выжить-то выжили, а вот насчет легализации не уверен. Еще ведь через линию фронта выходить. Как там нас гебисты встретят? Ни документов, ни приличной легенды. Заметут нах. И ничем нам наши подвиги не помогут, как Рычагову и Смушкевичу не помогли — ответил пессимистично настроенный Семен Бридман, выглядевший как воплощение безнадежности. Лишь изредка, когда его взгляд устремлялся к стоящей на другой стороне поляны телеге, у которой продолжала возиться с ранеными Елена, лицо его ненадолго озарялось. Но практически сразу его сменяло выражение хмурой безнадежности.
— Не дрейфь, Сема. Если мы будем вести себя по-прежнему, да не дадим свой отряд разбить, то сто процентов нас ни один особист проверять не будет. И учти, что в армии ГБ нет. Есть особые отделы. Они же должны подчинятся командиру. А любой командир в нынешних условиях, получив в свое распоряжение боеготовый отряд, даст особисту два часа на опрос, а отряд бросит в бой — постарался развеять сплин коллеги Сергей и, улыбаясь, продолжил — Хуже другое. Как бриться будем? Ладно, сейчас в поселке удалось по одному быстренько побриться. А потом? Аборигены точно одноразовых бритв не поймут. Да и их у меня пять штук, то есть уже всего две свежие осталось.