Мало кто в те времена склонен был забывать разницу между войной империалистической и Отечественной. Прекрасно воспитанное молодое поколение советских людей, чуткое к социальным акцентам, с удивлением, а подчас и с недоумением поглядывало на старые регалии. Но поскольку верность новому строю, доказанная их обладателями в новых боях за Родину, не вызывала сомнений, то и знаки старых наград были вскоре приняты с вниманием и уважением.
Интерес молодого капитана к военной истории отечества и сдержанное самоуважение ветерана старой войны и отражены в строчках скупого диалога пьесы «Русские люди».
Собственно, и в нашем споре с корреспондентом из Ленинграда я просто искал аргументы той точке зрения, что сложилась у нас под влиянием изучения исторических материалов об истоках воинской доблести.
Война резко, неумолимо подчеркнула разницу между дореволюционной Россией и Советским Союзом. Война же более отчетливо, чем раньше, сказала и о преемственности тех свойств русского человека, что принадлежат его природе и, перешагнув исторические рубежи, развиваются и молодеют.
В царской России решительно все, в том числе и практика награждения орденами и знаками отличия, было подчинено интересам правящих классов. Военная система стремилась выработать из Георгиевских кавалеров верных и слепых защитников престола. Только далеко не всегда это удавалось.
Трудно было на глазах у солдатского строя вешать Георгия на грудь малодушному или доносчику, хотя бы он и слыл ретивым служакой-строевиком. Что же касается офицеров, то среди них было немало храбрых, отважных людей. И то правда, что родовитые дворяне, нередко причисленные к штабам, откуда открывалась широкая дорога карьеры, получали боевые награды весьма щедро и не всегда по заслугам.
Любопытное подтверждение этому последнему обстоятельству мы находим в «Карманном словаре иностранных слов, вошедших в состав русского языка, издаваемом Н. Кирилловым». Эта книжица вышла в свет в 1845 году. А кто такой Кириллов? Он был штабс-капитаном артиллерийских войск, преподавателем Павловского кадетского корпуса. Но словарь-то не специально военный. Что подвигнуло штабс-капитана стать издателем и принять на себя все тяготы сношения с цензурой?
А дело, оказывается, в том, что фактическим составителем этого словаря был не кто иной, как Михаил Васильевич Петрашевский, организатор знаменитого кружка молодежи, где вольно обсуждались политические проблемы времени. Я познакомился с этой книгой в библиотеке Николая Павловича Смирнова-Сокольского (о ней и о ее хозяине будет сказано несколько слов дальше).