ненадежный человек. Это совершенно очевидно хотя бы по тому, что он мне предложил. Теперь-то я знаю, что значит быть с ненадежным человеком, – не очень это приятно. И я не попадусь снова на этот крючок. Особенно после Фила Эндерера. Ни в коем случае. Но тогда, надо признать, я сама была виновата.
Меня же предупреждали насчет Филлипа. Когда я познакомилась с ним, все мне говорили: «И не думай с ним связываться!» – из-за его мерзкой репутации. И что же я сделала? Я не только связалась. Я втянулась. Ну и пострадала.
– Это ничего не значит! – кричал мне Филлип, когда я удостоверилась в том, о чем подозревала уже давно. – Это совершенно ничего не значит! Думаешь, я буду рисковать всем, что у нас есть, ради какой-то юбки?
Честно говоря, я не была уверена, что у нас есть что-то, чем стоит рисковать. Но он меня очень уговаривал, и я осталась.
– Думаешь, я сделаю что-либо, что может подвергнуть опасности паши с тобой отношения? – спросил он, на этот раз тише.
– Ты уже сделал, – со слезами ответила я. Но потом подумала, что, возможно, я слишком недоверчива и мелочна. Может быть, все, что ему нужно, – это немного повзрослеть, хотя ему было уже тридцать шесть. Но, честно говоря, когда он снова возвратился с игры в гольф и от его джемпера пахнуло чужими дешевыми духами, я погрузилась в пучину отчаяния. Еще одна чертова «птичка», с горечью поняла я. «Ты знаешь, на что их тянет», – преследовали меня слова его матери. Но, поскольку она была замужем три раза, я могу понять ее, скажем так, осмотрительность. Как бы то ни было, убедив меня остаться и заставив потерять еще один год, Филлип имел наглость меня бросить. Это было ужасно, и я никогда, никогда, никогда, никогда не свяжусь еще раз с таким вот ловкачом. Так что можешь катиться со своими оскорбительными предложениями. Довольно Гнусный! Да, катись куда подальше, убирайся, исчезни и никогда не маячь за моей дверью, не приглашай меня на ужин в «Ритц», не флиртуй со мной, не делай мне комплиментов, не смейся моим шуткам, не заставляй меня хохотать и…
Вдруг позвонили в дверь. Забавно. Я никого не ждала. На пороге стоял мужчина. С огромным букетом цветов. От кого это, черт возьми?..
– Мисс Тротт? – осведомился он.
– Да, – ответила я. Через его плечо я заметила грузовик с надписью «Мозес Стивенс».
– Цветы, – сказал мужчина. – Для вас.
Я отнесла их в кухню, положила в раковину – они не поместились бы даже в самую большую вазу, – села и уставилась на них. Букет был похож на цветочный салют: золотой взрыв желтых гербер, лимонных гвоздик, шафранно-дымчатых роз, бананово-желтого барбариса, белой нигеллы со стеблями цвета сливочного масла, – все это вперемешку с нежно-дымчатыми веточками и перевязано волнистой бледно-желтой лентой. Чудо. А в целлофановую обертку было вложено письмо.