– Да, конечно, – ответила Лиззи. – А сейчас идите поиграйте.
– Я всегда хотела быть твоей подружкой, Тиффани, – сказала Алиса. Ей было семь лет.
– Думаю, скорее я буду твоей подружкой, – ответила я, – когда мне стукнет пятьдесят.
– Ну ладно, Тифф, вот что я предлагаю, – сказала Лиззи, взмахнув передо мной листком бумаги. – Шикарная блондинка, тридцать два года, бюст сорокового размера, ноги от ушей, выдающаяся личность, фантастически успешная, с прекрасным домом, ищет в высшей степени подходящего мужчину, минимум шести футов роста, для длительных отношений. Неудачников, трансвеститов и малолетних просьба не беспокоить.
– Думаю, это нарушает закон о рекламе, – сказала я.
– Да, но зато у тебя будет куча претендентов.
– Мне не тридцать два. Мне тридцать семь. У меня не длинные ноги, а короткие. Бюст у меня не сорокового размера, и я точно не шикарная.
– Я прекрасно знаю, что ты не шикарная, – ответила Лиззи. – Но нам надо тебя подать, как говорят в Сити. Все зависит от того, с какой точки смотреть. Вот Мартин всегда расхваливает свои акции и облигации перед клиентами, и курс у некоторых подскакивает выше крыши.
– Некоторые мужчины тоже расхваливают себя выше крыши, – сказала я. – Какой смысл врать? Потом проблем не оберешься.
– Мужчины тоже врут, – напомнила мне Лиззи, и у меня сразу встал перед глазами Высокий, Атлетический Невилл, возвышающийся над толпой секс-гигант пяти футов роста.
– Ну а я врать не собираюсь, – сказала я, стремительно набрасывая текст. – Вот так будет ближе к истине: «Жизнерадостная добросердечная девушка тридцати семи лет, не тощая, любящая играть в теннис и усердно трудиться, желает познакомиться с интеллигентным, интересным, одиноким мужчиной от 36 до 45 для брака. Без растительности на лице. Не игрок в гольф. Фото и письмо приветствуются».
– Ты не получишь ни одного ответа, – крикнула мне Лиззи из окна, когда я уходила. – Ни одного!!!
Теннис всегда помогает мне расслабиться. Лупить по мячу в моем маленьком клубе в северном Лондоне – вот идеальная терапия. При этом вырабатывается сератонин – или, может, эндорфины? А может, мелатонин? В общем, не помню, что вырабатывается. Что бы это ни было, оно снимает стресс и улучшает настроение. Так бы и случилось, если бы этот никудышный Алан не прилип ко мне как банный лист. Когда бы я ни играла, он тут как тут: белобрысый юрист, лысый, бородатый, тощий. Видение из ночного кошмара. Не так уж приятно, когда за тобой ухаживает крайне непривлекательный мужчина.
– Вы не против, если я к вам присоединюсь?
– Нет-нет, что вы, – весело сказала я, сидя на террасе в солнечном свете.