Она боялась за брата, сердилась из-за того, что Регги связался с Люцифером Лаверти, и трепетала перед необходимостью действовать.
К тому же ужасалась и стыдилась того, что делала с джентльменом в маске. Несмотря на уверения Прыгуна в безопасности, ей не следовало оставлять того джентльмена на сеновале.
– Не надо было этого делать, – прошептала она и услышала ласковый голос Стила:
– Все мы делаем ошибки.
Она подняла на него глаза, удивленная тем, что думала вслух, а еще более того – сочувствием в его взгляде. Стил как будто понимал ее – но как это возможно?
Абигайль решила, что не следует продолжать тягостный разговор, и придала ему легкости:
– Неужели и вы, непогрешимый заместитель генерального прокурора, делаете ошибки? Думаю, нет.
По красивому лицу лорда Стила скользнула тень страдания.
– О, больше, чем вы можете себе вообразить.
Он был расстроенный, потерянный. Абигайль вдруг поняла, что он одинок – при всем своем богатстве и титулах.
Этот человек все время работает. Держит все в себе. Он потерял жену. У него нет своих детей. Она подозревала, что его не очень-то принимают в кругах, в которые он попал, и ему уже нет места в кругах, которые он покинул.
«Этот человек – словно остров в океане, – подумала Абигайль. – Как и я».
Стил и мисс Уэст шли молча; солнце грело им спины, лицо обдувал ветер, пахнущий сосной и травой. Волосы у Абигайль выбились из-под шляпки и золотом сияли на солнце.
– И о чем вы сожалеете? – вкрадчиво спросил Стил.
– О моей участи, – уклончиво ответила мисс Уэст, но ее взгляд, обращенный на лорда Стила, смягчился. Она поделилась с ним вехой своей жизни, и Стилу страстно захотелось узнать больше.
Интересно, если настаивать, она скажет или отобьется? Обычно мисс Уэст тихая и робкая, но ему приходилось видеть ее и в другие моменты. Когда она становилась похожа на львицу, защищающую своих детей.
Защищая Сета от Карлтона, она проявила немалое мужество.
Сету и Феликсу повезло, что у них есть мисс Уэст. Любой мужчина посчитал бы удачей, если бы о нем заботилась такая женщина. От этой мысли Стилу стало неуютно, ведь сам он был лишен такой заботы.
Стил нахмурился. Ему никто не нужен. Привязанность означает уязвимость, а этого он как раз избегал всеми средствами.
Их обогнали две нарядные дамы, поглощенные разговором. Высокая сказала:
– И он еще смеет жаловаться на цену! Как будто не он по первому моему требованию согласился позвать гостей!
Та, что пониже, выкатила глаза.
– Только не говори, что он пустил в ход их старинную отговорку: «Если бы я знал, сколько это будет стоить!»