– Нельзя было позволить ему умереть, – набравшись храбрости, продолжала Хлоя.
Томас осторожно кивнул.
– Наверное, ты просто не способна пройти мимо. Удивительное ты существо, Хлоя.
– Это хорошо или плохо? – усмехнулась она, но Томас лишь покачал головой и глубоко, прерывисто вздохнул.
– Ужасно, что ты помнишь меня прежнего. При одной мысли об этом я лопаюсь от злости.
– Тогда мы оба были детьми…
– Но я изменился, Хлоя. Неузнаваемо изменился. И не люблю вспоминать о себе тогдашнем. Ты просто вынуждаешь меня возвращаться к тому времени, а это мне не нравится.
Однако он вернулся сюда, в город, где так много страдал. Почему?
Томас шагнул к двери и взялся за ручку.
– Не забудь позвонить в автоклуб насчет своей машины.
– Я не член автоклуба.
– Иисусе, – пробормотал он. – Мне следовало бы догадаться. Ладно. Я что-нибудь придумаю.
И, кивнув на прощание, вышел.
Томас лежал в постели под мягким одеялом в уютной, теплой спальне и неотступно думал о Хлое. Теперь ей действительно подходит детское шутливое прозвище Худышка. Она стала настоящей красавицей. А живет в жалкой лачуге, где отопление то и дело выходит из строя.
Что, если она заснет, а тем временем огонь в камине погаснет? Сможет ли она снова его разжечь? Или свернулась клубочком, навалив на себя все что есть в доме теплого, и медленно погибает от холода?
Да какого же черта?! Томас вскочил и раздраженно скривил губы. Какое ему дело до Хлои Уокер?
Рассеянно запустив пальцы в волосы, он оперся локтями о колени. Он в самом деле рехнулся! Когда это в последний раз он беспокоился о ком-то? И беспокоился ли вообще? Томас всегда был слишком занят своими проблемами, чтобы уделять время другим.
Но почему он не перестает думать о Хлое с тех пор, как увидел ее вчера? Это плохой знак.
Месть и еще раз месть! Больше его ничто не должно занимать. И не следует забывать об этом.
Приказав себе думать лишь о плане мести, Томас удовлетворенно вздохнул и снова лег. Но спал беспокойно и во сне видел то, что, казалось, позабыл навсегда. Теплые ладони и приятно пахнущие волосы матери… жесткие кулаки изрыгающего грязные ругательства отца. И широко раскрытые зеленые глаза, светившиеся юмором и дружеской симпатией. Глаза Хлои.
Только однажды их взгляд стал грустно-укоряющим – когда она узнала о его намерении уничтожить Хизер Глен и разорить его жителей. Сознание, что он, и только он, причина ее горькой обиды и горестного разочарования, мучило Томаса даже во сне. И когда он проснулся, неясные воспоминания продолжали будоражить душу.
Утренняя пробежка наверняка вернула бы ему равновесие, но за ночь выпало слишком много снега, и дорожки еще не успели расчистить.