Грант кивнул.
– Правда, потребовалось некоторое время, чтобы оно до меня дошло. В последние годы я много путешествовал.
– Где же ты был? – спросила она из вежливости.
– В Турции. Точнее, в Константинополе.
– О Господи! Что ты там делал?
– Осматривал достопримечательности. Изучал язык, нравы и обычаи местных жителей.
– Уверена, у тебя масса неотложных дел, – холодно заметила Софи. – Поэтому вопрос с опекой моего сына надо решить таким образом, чтобы не ограничивать твою свободу.
– Да, было бы неплохо.
– Полагаю, сюда тебя привело исключительно чувство ответственности, – продолжала Софи. – И все же, как я уже писала, можешь считать себя не обремененным никакими обязательствами. О Люсьене готов позаботиться еще один опекун: мистер Эллиот Рамзи, кузен Роберта. Надеюсь, ты привез то соглашение, которое я вложила в конверт?
– Нет, не привез.
Софи не успокоится до тех пор, пока вопрос не будет решен окончательно, на законной основе.
– Если потерял, я свяжусь со своим поверенным и он подготовит новый документ. Ничего сложного.
Грант покачал головой:
– Я не подпишу, Софи.
Она встревожилась.
– Непременно нужно подписать! Иначе придется принимать участие в решении каждого вопроса, касающегося будущего Люсьена. Невероятная ответственность, вряд ли способная вдохновить человека… твоего склада.
– Ничего, справлюсь. Поскольку Роберт хотел, чтобы его сына опекал именно я, значит, это необходимо. Я даже арендовал дом неподалеку, на Беркли-сквер.
– Не смеши меня. Какой из тебя опекун?
– Такой же, как и из мистера Эллиота Рамзи. Эллиот Рамзи наверняка копается в каких-нибудь очередных развалинах. Разве в делах опеки можно положиться на такого человека?
– Эллиот Рамзи – близкий родственник, – возразила Софи. – А ты ни разу не видел Люсьена.
– Ну так пошли за ним.
Герцогиня возмущенно обернулась.
– Стыдись! Если пытаешься свести со мной счеты, то делай это хотя бы не за счет невинного ребенка!
– Значит, таково твое мнение обо мне?
– Да, таково! Ты же ненавидишь детей! Сам об этом говорил.
– Что-то я такого не помню.
– К сыну я тебя не подпущу. Боюсь дурного влияния.
Мистер Чандлер поднялся с дивана, подошел к камину и остановился у противоположного края портала. Теперь они стояли лицом друг к другу. Софи отчаянно пыталась подобрать убедительные слова. Беспомощность давила, угнетала, и все же закон поддерживал опекуна. До тех пор пока Грант не подписал документ об отречении от прав и обязанностей, возложенных на его плечи отцом ребенка, он располагал властью отменить любой приказ матери. Вполне мог потребовать встречи с Люсьеном, а она не обладала достаточными полномочиями, чтобы запретить.