– Лучше завтра. Поговорим и окончательно решим вопрос об опекунстве.
Грант улыбнулся и крепче сжал ее руку.
– Поговорим и об этом тоже.
Он пошел по длинному коридору, а Софи задумалась о подозрительной уклончивости ответа. Да и улыбка не осветила глаз. Вновь показалось, что Грант многое утаивает, вынашивает скрытую цель. Наверняка хочет ее соблазнить, что же еще?
В противоположном конце коридора показалась Хелен: она торопилась. Подошла и через плечо невестки с недоумением посмотрела на Эллиота, который копался в книгах, не переставая что-то сердито бормотать.
– Кто бы мог подумать, что примчится так быстро, – тихо, словно извиняясь, заметила она. – Письмо отправилось только вчера. Побудь здесь, пока буду приглаживать взъерошенные перышки родственника.
С решительной улыбкой Хелен ступила на поле боя, а Софи неохотно пошла следом. Ей вовсе не хотелось участвовать в очередной интриге золовки. Особенно сейчас, когда так тянуло остаться одной и подумать о Гранте… вернее, о тех проблемах, которые с ним связаны.
«Неужели ты настолько добродетельна, Софи? Хотелось бы знать, какие тайны скрываешь».
Что он имел в виду? Если подозревал, что Люсьен – его сын, наверняка сказал бы об этом прямо. Если только не…
Внезапно стало страшно. Нет, он не мог узнать о Роберте… а если все-таки узнал?
Исключено. Они с мужем неизменно представляли миру безупречно красивый фасад семейной жизни, а сам Роберт тщательно скрывал свои связи. Никто не мог заподозрить горькую правду, даже Хелен.
Наверняка существовало иное, более простое объяснение. Должно быть, Грант всего лишь хотел доказать, что ее влечение к нему до сих пор не остыло. Он все еще не забыл, что десять лет назад его отвергли, и, чтобы успокоить свою гордость, намеревался ее соблазнить.
Софи не могла унять дрожь. До чего же ей хотелось один-единственный раз, забыв о достоинстве герцогини, снова превратиться в смелую, безрассудную девочку. Подобно Аннабел убежать на свидание с возлюбленным. Она тяжело вздохнула. Если бы Грант знал, что за всю свою жизнь она по-настоящему желала только его.
Когда наконец герцогине удалось добраться до своих апартаментов, было уже поздно. Обед тянулся бесконечно долго. Эллиот не переставал рассуждать о римских находках, а Хелен упорно пыталась добиться от него обещания задержаться в Лондоне еще на несколько дней. Однако кузен не соглашался, намереваясь уже утром уехать на место раскопок. Поэтому Хелен на ходу придумала очередную ложь и заявила, что в день званого ужина должна состояться встреча с представителями музея Монтегю. Поскольку кузена можно было заманить только таким способом, Софи поддержала затею.